В то же время, в Литве, зажатой между Русью и немецкими колонизаторами, начинается процесс политической консолидации, приведший к возникновению Великого княжества Литовского. Литва, длительное время бывшая объектом колониальной экспансии со стороны Руси, теперь сама подчиняет ослабленные и раздробленные русские княжества.
Однако считать на этом историю белорусской колонизации завершенной рано. Заселение балтских земель славянами продолжалось и в рамках ВКЛ.
Более того, литовские князья, осознавая культурное и технологическое превосходство Руси, сами способствовали притоку восточнославянских поселенцев в Литву.
Это вело как к росту собственно восточнославянского населения, так и к ассимиляции местных балтов, славяно-балтская языковая граница постоянно смещалась на запад, в результате к XIX веку окрестностях Вильно доминировал белорусский разговорный язык. Это нашло свое отражение и на знаменитой «Этнографической карте белорусского племени» Е. Ф. Карского 1903 года. При этом топонимика Виленского края, в том числе той его части, которая ныне входит в состав Республики Беларусь — преимущественно балтская.
Очевидна была и тенденция к ассимиляции литовской знати — литовские князья женились на православных княжнах, нередко переходили в православие и воспринимали русский (старобелорусский) язык.
Таким образом, Литва постепенно «растворялась» в Руси, и со временем ВКЛ вполне могло стать продолжателем дела Полоцка в освоении восточными славянами балтийских земель.
Но не сложилось.
Сближение литовской элиты с Польшей и крещение языческой Литвы в католичество открыли дорогу польскому политическому и культурному доминированию в ВКЛ. Русь упорно сопротивлялась набиравшей обороты полонизации на протяжении нескольких столетий, однако не могла устоять под напором более сильной и агрессивной культуры.
Белорусское возрождение начнется в XIX веке, «под сенью дружеских штыков» России, на правах «младшего брата» великорусской культуры, претендующей на звание культуры общерусской, а во многом и бывшей таковой: достаточно вспомнить вклад, который внесли в ее развитие выходцы из Беларуси и Украины — Симеон Полоцкий, Феофан Прокопович, Николай Гоголь и многие другие.
Пространство, ставшее ареной незавершенной белорусской колонизации, под властью Литвы и Польши превратилось в регион со сложной этнической, конфессиональной и культурной ситуацией.
Территориально этот регион может быть определен как северо-западная часть современной Беларуси (большая часть Гродненской, западные районы Минской и Витебской областей) и смежные юго-восточные районы Литовской республики, включая Вильнюс.
Исторически этот регион известен как Литва. Понятие «Литва» очень лукаво и многолико, что порождает многочисленные споры и спекуляции. Изначально этот термин имел сугубо этническое наполнение и обозначал земли, населенные этническими балтами. Однако в результате интенсивной восточнославянской колонизации, а также ассимиляции коренных балтов, термин «Литва» стал утрачивать сугубо этническое измерение, обозначая регион вокруг Вильны — политическое ядро ВКЛ.
В этом смысле «Литва» нередко противопоставлялась Жмуди — этнически литовскому массиву, бывшему на периферии княжества. Примечательно, что в Российской империи произошло наложение этнического и политического измерений Литвы — в «Литву» включали жмудскую Ковенскую губернию, смешанную Виленскую и преимущественно белорусскую Гродненскую, последнюю — именно как часть политического ядра ВКЛ, тяготевшую к Вильне.
В этническом плане, как отмечалось выше, в регионе шел интенсивный процесс славянизации балтов, однако считать проживавшее здесь славяноязычное население однозначно белорусским весьма проблематично. Действительно, по языку оно мало чем отличалось от жителей Белой Руси, однако сильное влияние польской культуры и костела создавали заметные ментальные различия. Недаром жители этого региона, белорусы по языку и католики по вере, предпочитали называть себя поляками, руководствуясь конфессиональными и культурными, а не языковыми критериями.
Однако и Русь оставила здесь свой глубокий след. Помимо католиков, здесь проживало немало православных и униатов — наследников расколовшейся «русской веры», впоследствии вновь объединенной под эгидой православия.
Кроме того, часть Литвы была известна под именем Черной Руси. Это небольшой регион, расположенный примерно в треугольнике Новогрудок-Лида-Гродно. Черная Русь была опорным регионом восточнославянской колонизации в Понеманье и стала первой русской областью, вошедшей в состав Литовского княжества.
Названию «Черная Русь» не повезло. Долгое время это имя оставалось «в тени» Литвы, а потом и Белой Руси, ставшей основным этнонимом. Тем не менее, Черная Русь зафиксирована на ряде европейских карт, упоминается она в польских источниках и этнографических обзорах.
В XIX веке о Черной Руси и чернорусах писал историк Адам Киркор, связывая это название с особенностями местного костюма. А вот как уже в ХХ веке определял Черную Русь Афанасий Мартос: «Искони Новогрудчина изобиловала лесами и многоводными реками, где водилось много зверей и пернатых, а в реках и озёрах — рыбы и бобры. Дремучие леса и пущи были ее сокровищем. Отчего она названа была Чорная Русь, в отличие от Белой Руси, где лесов было меньше».{34}
Именно из этого региона, где встречались русское и польско-литовское этнические начала, вышла целая плеяда западнорусских деятелей: Михаил Коялович, Евфимий Карский, отец и сын Солоневичи. Что неудивительно: ситуация пограничья, постоянное присутствие экспансионистской польско-католической культуры заставляли переживать свою «русскость» особенно остро.
В ХХ веке западный регион, войдя в состав БССР и утратив свой естественный центр — Вильну, — получил обозначение «Западная Беларусь». Тем самым Белая Русь как бы окончательно утвердила за собой эти земли, бывшие веками спорными между Русью, Литвой и Польшей.