—  У меня тоже все так начиналось. Но я выжила. И ты тоже выживешь.

Роза вырвалась из моих тисков и потянулась к чистой сорочке, которую я разложила на кровати. Она отвернулась от меня и, избегая встречаться со мной взглядом, натянула ее через голову, после чего снова забралась под одеяло.

— Уходи, Элиза, — тихо произнесла она. — Спасайся.

— Мне спасаться не от чего.

Ни с того ни с сего я ощутила, что меня охватывает ярость. Чтобы справиться с этим неожиданным чувством, мне пришлось уйти в дальний конец комнаты и приняться за мытье котелка для супа. Неужели мои чувства значат для нее так мало, что она вообще не желает их учитывать? Как может юная и красивая девушка так легко пойти на смерть? Я твердо решила изгнать эти мысли из своего сознания, решив, что не сможет произойти то, что невозможно себе представить.

Остаток этого дня, который показался мне бесконечным, а также весь последующий день я пыталась вызвать у себя в голове голос Флоры, направляющей меня и подсказывающей, как облегчить страдания Розы. Когда прыщи воспалились, покраснели и вздулись, я начала опускать полосы ткани в кипящую воду и прижимать их к гнойникам, пока они не лопались. В образовавшиеся язвы я втирала целебный бальзам, чтобы уменьшить жжение, и обрызгивала грудь принцессы отваром мяты в попытке облегчить ее дыхание. Когда Роза горела от жара, я принесла ведро холодной воды, в которую насыпала сушеной сирени, и обмыла ее тело с ног до головы. Закончив, я вытащила из-под нее пропитавшуюся потом простыню и осторожно укрыла ее своим собственным покрывалом.

— Элиза.

Пальцы Розы сжали мою руку.

— Да, моя дорогая?

Ее голос напоминал еле слышный хрип, но я возликовала, услышав его звук. Вот уже два дня она не произносила ни слова.

— Ты помнишь мои сны? О ведьме?

Я очень хорошо помнила эти кошмары, заставлявшие Розу с отчаянным криком вскакивать посреди ночи. В такие ночи много лет назад я укачивала ее в объятиях, пока она не переставала плакать. По мере того как она снова погружалась в сон, ее тело тяжелело и расслаблялось. Если бы только я могла так же легко утешить ее сейчас. Если бы чума хоть ненадолго выпустила ее из своих когтей, позволив ей поспать. Ну, хоть один час!

Губы Розы приоткрылись в тщетной попытке улыбнуться.

—  Никто, кроме тебя, не мог меня успокоить. С тобой я чувствовала себя в безопасности.

— Роза, ты со мной в безопасности. Всегда.

— Мама. Папа.

В этих двух коротких словах было столько боли! Моя душа разрывалась на части, как если бы ее утрата была моей собственной.

— Если они умерли, я королева.

Я шикнула на нее, заявив, что государственные вопросы могут подождать, но эта мысль беспокоила и меня. Роза теперь была правителем этой опустошенной земли. Я понимала, что именно на нее будут с надеждой смотреть жители Сент-Элсипа, которым удастся выжить и которые будут предпринимать отчаянные попытки вернуться к жизни и возродить свой город. Как могла Роза принять на свои плечи такое бремя, даже если бы она была здорова? Кто мог ей помочь? Или теперь нашему ослабленному королевству предстояло склониться перед завоевателями, прознавшими о том, что мы не в состоянии отразить их агрессию?

—  Я никогда тебе не говорила... — голос Розы прервался, и я попыталась ее успокоить, опасаясь, что она переутомится. Но она собралась с силами и продолжала: — Я часто представляла себе, что ты моя старшая сестра, которая обо мне заботится.