Недостойными нас были бы и домыслы относительно того, что станет делать некая дама — столь же грациозная, сколь и беззаботная, — обретшая недавно законного супруга; что станет она делать, когда узнает о пристальном интересе супруга к ее ближайшей подруге.

Следовательно, мы воздержимся от всяких домыслов.

— «Известный своей неукоснительной верностью церемониалам», — сдвинув брови, повторил Кай. — Известный? Генерал? Высокопоставленный вельможа? Это намек на Ростафана?

Кай, Себастьян и Леопольд склонились над газетой, которую Леопольд принес Себастьяну. Леопольд сказал, что ему на эти слухи намекнул кто-то из его приятелей, заметив, что обвинение напечатано черным по белому. Но кто мог выдвинуть подобное предположение? И на какие факты опираясь?

Себастьян полистал газету, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. На страницах в основном размещались объявления о дамских платьях или иных товарах, например, сиропе для прорезывания зубов у младенцев или помаде для волос, при использовании которой гарантирована более густая и длинная шевелюра, если втирать ее в голову трижды в день.

Там еще были опубликованы житейские советы, помогающие поддерживать идеальный порядок в доме и прекрасное настроение у супруга. А еще небольшая статья, в которой подробно рассказывалось, как правильно накрывать на стол, и детальные указания, как пошить сорочку ребенку на крещение.

А на самой последней странице, под заголовком «Городские новости», напечатан этот… домысел? Глупая шутка? Ложный след?

— Я хочу поговорить с тем, кто решился опубликовать подобную чепуху, — сказал Себастьян, с отвращением отбрасывая газету. — Кто этот человек, который получает выгоду от этих сплетен? — Он посмотрел на министра иностранных дел. — Кто смеет публиковать подобную чушь, не располагая достаточными доказательствами?

Кай взглянул на Леопольда. Тот пожал плечами.

— Выясни, — отрывисто бросил Себастьян. — Приведи его ко мне. Я хотел бы поговорить с автором.

— Ты? — Леопольд покачал головой. — Ты не можешь разговаривать с ним лично, Себастьян. Кто угодно, только не ты.

Больше всего в жизни Себастьян терпеть не мог, когда ему указывали, что он может делать, а что нет.

— Почему, черт возьми?

— Ты сам все прекрасно знаешь. Власти Англии проводят расследование. Ты не можешь начинать собственное. Только подумай, как это будет выглядеть со стороны, если наследный принц Алусии будет бегать по Лондону в поисках доказательств подобно рядовому констеблю.

Себастьян щелкнул пальцами в ответ на слова брата. Ему плевать на то, что о нем будут говорить. Смерть Матуса стала для него настоящим ударом. Он просто обязан что-то сделать.

— Допустим, тебе наплевать, — решительно заявил Леопольд. — Но подумай, что скажет наш отец, король.

Эти слова заставили Себастьяна призадуматься. Его отца всегда очень сильно заботило то, что подумают окружающие. Король Карл верил, что только честное и справедливое правление и тот факт, что он предстает перед всем миром как истинный и беспристрастный монарх, помогали ему удержаться на троне, когда ходили слухи, что притязания Феликса на трон вполне законны.

Себастьян выглянул в окно. Он не мог вычеркнуть из памяти образ Матуса, лежащего на кровати с перерезанным горлом. Он не мог отделаться от чувства вины за то, что в ту злополучную ночь так и не вернулся в свои покои. Если бы он пришел, как обещал, Матус был бы с ним.

— Найди того, кто это написал, — негромко приказал он.

Секунду никто не шевелился. Себастьян, продолжая смотреть в окно, спросил: