Худощавый алусианец неожиданно поднял голову и посмотрел в сторону двери, ведущей в банкетную залу. Элизе вдруг показалось, что его взгляд остановился прямо на ней. Она застыла, такой себе бурундук с набитым бутербродом ртом. Неужели он действительно смотрит на нее? Сложно было сказать из-за маски. Вряд ли.

Что ж, если он таки на нее и смотрел, то его спугнули, потому что мужчина резко повернулся и поспешил удалиться в противоположном направлении. Он подошел к одному толстяку-англичанину и увел его в сторону, и оба погрузились в оживленную беседу.

Этот похожий на кабанчика англичанин показался Элизе знакомым, и она стала перебирать в памяти мужчин, с которыми ей довелось общаться.

— Вот ты где!

Этот окрик так напугал Элизу, что она едва не подавилась бутербродом.

— Господи, что ты здесь делаешь, Элиза? — в ужасе воскликнула Каролина. — Ты давишься едой так, как будто уже много недель не ела.

— Я голодна, — стала оправдываться Элиза. — Яства просто восхитительны. Хочу все отведать.

— А такое впечатление, что у тебя все меню на тарелке. — Каролина вздохнула и тяжело опустилась рядом с Элизой. — Я так натанцевалась, что больше и шагу ступить не могу. — Даже несмотря на съехавшую маску, Элиза считала, что Каролина сегодня вечером выглядела весьма очаровательно. Но в этом была вся Каролина — она всегда безукоризненно одевалась. Ей посчастливилось иметь красивую внешность и отличную фигуру. Даже в ночной сорочке, со спутанными волосами она выглядела прелестно. Высокая, гибкая, с белокурыми волосами, которые были уложены кольцами над ушами и скреплены бархатными завязками ее золотой маски, она была великолепна. Рукава ее платья из золотого с белым муслина были украшены золотистыми бархатными лентами. На шее — всего одна нитка жемчуга.

Но прежде всего в глаза бросалась ее золотая маска. Настоящее произведение искусства. Она напоминала огромные кошачьи глаза и была оторочена тем же материалом, из которого было пошито платье. Целые каскады бус свешивались по углам маски и шли по всей ее кромке.

Когда они наряжались на бал, Каролина провела чрезвычайно много времени у зеркала, любуясь собой под разными углами и поправляя платье и маску.

— Мадам Розенстерн сделала эту маску специально для меня, именно для этого события, — сообщила она Элизе и Холлис.

Каролина внезапно потянулась за бальной картой Элизы, что свешивалась у нее с запястья.

— Элиза! У тебя ангажированы только три танца!

— Мне пришлось танцевать польку, — призналась Элиза и откусила бутерброд. — Ты хотя бы представляешь, как ужасно я танцую польку?

— Знаю я, как ты ужасно танцуешь, дорогая, но думаю, что с кадрилью ты вполне справишься. Однако, как я вижу, у тебя на этот танец нет партнера. Нужно отыскать распорядительницу…

— Нет!

— Да оставь же наконец свой бутерброд. Ни один джентльмен не станет рассматривать даму как партнершу в танце, не говоря уж о потенциальной супруге, если поймет, что будет не в состоянии прокормить ее.

Элиза положила недоеденный бутерброд на тарелку.

— Если кто-то из джентльменов рассматривает меня как потенциальную супругу, он также должен принять во внимание, что меня нужно кормить. Быть может, ты будешь крайне удивлена, Каро, но я приехала на этот бал не для того, чтобы найти себе мужа. Я приехала сюда увидеть принца, и я его увидела. Причем дважды, — дерзко добавила она.

Каролина ахнула: