— Нет! Део, Элиза, нет. Ты что, не веришь своим глазам? Не можешь посмотреть в мои и понять, что к чему?

Он взял ее лицо в свои ладони и заставил посмотреть в глаза. Она видела, что он сказал ей чистую правду. Это ее и испугало, и увлекло невероятно.

— Как ты можешь поступать со мной подобным образом? — спросила она еле слышно. Элиза — не Каролина, которая могла выйти замуж в любой момент, стоило ей только захотеть, но которая предпочитала дразнить мужчин и притворяться, будто в нее влюблен принц. Она и не Холлис, которая испытала, пусть и недолгое время, настоящую и единственную в жизни любовь. Элиза — женщина, которая живет как на необитаемом острове посреди громадного кипучего города, и о минуте, подобной вот этой, она может только мечтать. И ей было больно, что она дождалась подобных слов от мужчины, который безмерно далек от нее. Она понимала, что устремляется в бездну и падение ее будет отвратительным и очень болезненным.

— Я люблю вас, Элиза Триклбэнк. Вы меня слышите? — Он погладил ее по щеке.

Элиза не отрывала глаз от его губ.

— Не говори ничего, — резко сказала она. — Просто пусть пока это будет так. Согласен?

Разум покинул ее, оставив лишь сумятицу чувств.

— Мне страшно хочется хотя бы несколько минут наслаждаться счастьем — находиться рядом с тобой. Было бы нечестно, если бы я попросил…

— Это правда, — так же резко подтвердила она. — Ужасно нечестно.

Себастьян застыл как статуя. Медленно убрал руку, кивнул.

— Да, конечно, — сказал он. — Покорно прошу прощения.

Он отступил от нее и поплелся к камину. Бедняга выглядел совсем потерянным.

Элизе было больно это видеть. Она хорошо понимала его, потому что и сама нуждалась в нескольких минутах счастья. Несмотря на всю свою печаль, она чувствовала ту нить, которая незримо связывала их друг с другом, притягивая ее сердце к его сердцу. Ей казалось чудовищной жестокостью, что все, чего она только желала в своей жизни, стоит сейчас прямо перед нею и стремится к ней не менее страстно, чем она к нему. Как и ему, должно быть, представлялось чудовищной несправедливостью то, что разделявшая их пропасть с каждым днем ширится.

Принц наклонил голову и сцепил руки за спиной.

— Себастьян.

Он не повернулся к ней.

— Я утратила способность сопротивляться своим чувствам.

После этих слов он поднял голову и повернулся в ее сторону с выражением бесконечной грусти на лице. Последние обрывки разума покинули Элизу. Она не могла больше сдерживаться и метнулась к Себастьяну.

— Если ты поцелуешь меня, я не стану этому противиться. Я ничему не стану противиться.

Себастьян крепко-крепко прижал ее к себе и вложил всю душу в долгий и страстный поцелуй. В этом прикосновении выплеснулись наружу те чувства, о которых он пытался говорить и которые теперь одним махом пробудились к жизни. Элиза поняла его, как саму себя. Несмотря на захлестнувшую ее штормовую волну чувственного возбуждения, она вполне отдавала себе отчет в том, что делает. И вполне понимала, что наступил единственный в ее жизни миг, когда мужчина желает ее столь страстно. Когда она сама не менее страстно желает его.