– Как дела в школе? – спрашивает папа.
– Нормально.
Я перебираю странные продукты, которые едят родители: сушеные яблоки, овсянка быстрого приготовления, пшеничные хлебцы.
– У меня на работе тоже все хорошо, – говорит папа. – Спасибо, что спросила. Давай узнаем, как дела у мамы. Маргарет?
– Все замечательно, милый, – говорит она отцу, но так, словно действительно отвечает ему, а не дает мне урок этикета.
Я открываю пачку соломки, кладу одну в рот и чувствую соль. Мама поглядывает на меня.
– Милая, ты что, плакала?
Я смотрю на еду, которую она готовит, и пожимаю плечами.
– Скоро придет Тейлор – мы будем готовить презентацию по алгебре, – говорю я. – Так что на ужин не ждите.
– А он не может прийти после ужина? – спрашивает папа.
– Это важно, – говорю я. – Это же для школы.
– Он может поужинать с нами.
– Уф. Нет, спасибо.
– Почему ты плакала? – спрашивает мама. – Все в порядке?
– Просто плохой день. А что, нельзя? – говорю я. Получается резче, чем я хотела. Я отворачиваюсь и направляюсь к лестнице, сжимая в руке соломку. По пути я прихватываю из морозилки фруктовый лед.
В восемь пятнадцать раздается звонок, и я проношусь мимо родителей, чтобы открыть Тейлору дверь. Он нервно озирается и замечает моих родителей. Они сидят за столом и, судя по ароматам, едят что-то очень вкусное.
– Простите, что помешал ужину, – говорит он.
У него с собой рюкзак и скейтборд, но он явно постарался привести себя в порядок. От него пахнет шампунем.
– У нас сегодня пенне и свекольный салат, – говорит мама. – Может, присоединишься к нам?
– Спасибо, я уже поел, – говорит Тейлор, снимая куртку.