Наконец она выпрямляется, и у меня сжимается сердце. Губы мисс Дилейни дрожат, щеки пылают. Она закрывает глаза, и по ее щекам струятся слезы. Она ничего не говорит. Девятиклассники тихо сидят, опустив глаза и стараясь на нас не смотреть. Она берет чистый листок для заметок и что-то пишет. Протягивает его мне и уходит в свою подсобку. Я смотрю на листок.

«Прошу извинить Кейтлин за опоздание на второй урок. В. Дилейни», – написано там.

– В общем, так. – Тейлор заталкивает вещи в рюкзак. – Я сейчас еду к Генри, и мы вместе ждем Джейсона. Хотим сгонять в крутой ресторан эфиопской кухни в Беркли. Хочешь с нами?

После школы мы встретились в библиотеке, чтобы сравнить наши заметки о Жаке де Соре. Пока мы решили, что начнем презентацию с того, как и почему его выбрали. Еще мы решили купить карту Европы, чтобы отметить на ней все места, где он побывал, и показать классу.

Я немного нервничаю при мысли о том, чтобы поехать к Генри, но мне не хочется отказываться и идти домой одной, когда можно провести время с Тейлором, поэтому я соглашаюсь. Скорее всего, Генри даже не подозревает о моем существовании, хотя мы ходим вместе на английский и я знаю, в каком квартале и на какой улице он живет. Я знаю, что у него трехэтажный дом, а его родители почти всегда в разъездах. Я знаю это, потому что почти каждую пятницу он устраивает вечеринки и потому что мы с Ингрид несколько раз собирались на них сходить, доходили до самой двери и поворачивали назад, когда видели силуэты внутри, слышали смех и болтовню, видели машины, припаркованные во дворе, и вспоминали, кому они принадлежат. Нам хотелось пойти, но мы просто не могли заставить себя войти внутрь и увидеть, что все уже нашли себе компанию и разбились на маленькие закрытые группы. Мы боялись, что, едва мы войдем, все глаза обратятся на нас с одним вопросом: кто мы и что здесь забыли.

Вот почему я так хорошо знаю, как выглядит дом Генри, но, когда я вслед за Тейлором прохожу в дверь, вокруг нет ничего знакомого. Я впервые вижу огромный семейный портрет, висящий у входа, мраморные полы, бурлящий фонтан посреди холла. Интересно, чем занимается подросток, который живет в таком месте практически один.

Генри и еще пара смутно знакомых мне ребят сидят на дорогом диване, пьют пиво и смотрят телевизор.

– Привет, – говорит Тейлор. – Помните Кейтлин?

Один из них, не Генри, говорит:

– Привет.

Они возвращаются к телевизору. Это именно то, чего мы с Ингрид боялись, когда разворачивались и уходили от дома Генри. Я чувствую себя лишней.

Хотелось бы сказать, что в голове у меня роится миллион идей и я просто перебираю варианты: как лучше попрощаться или какую шутку пошутить, чтобы все рассмеялись, Тейлор расслабился и напряжение спало. Но в действительности я в полной растерянности. Я готова сделать первое, что придет в голову. Но прежде, чем я успеваю определиться, Генри, не отрываясь от экрана, спрашивает:

– Ты вроде дружишь с новенькой?

Что ж, я была неправа: он знает о моем существовании.

– Да, – говорю я и задумываюсь, так ли это. Видимо, ему действительно не слишком интересно, раз он до сих пор не заметил, что мы с Дилан уже две недели не сидим вместе.

Генри кивает.

– Она ничего, – говорит он. – Она только по девочкам?

Я киваю, но понимаю, что на меня никто не смотрит – даже Тейлор, который разглядывает свои шнурки с тем же интересом, что и нашу книгу про Жака до Сора.

– Думаю, да.

– У нее есть девушка?