Я чувствую, как напрягается тело Тейлора, и он прерывает поцелуй. Я убираю ноги. Сажусь. Прикрываю грудь рукой. Смотрю на его кроссовки, на потертые края его джинсов, куда угодно, только не в глаза. Я смотрю на его руку, которая подбирает с ковра мою футболку и протягивает ее мне. Я одеваюсь.

Мы молча сидим на полу.

– Я лучше пойду, – говорит Тейлор.

Я прикрываю глаза и жду, когда мир прекратит существование. Киваю и шепчу:

– Хорошо.

Я слышу, как он убирает книги в рюкзак, скатывает карту в трубочку. Слышу, как застегивается молния. Как он встает. А потом тишина – он не двигается с места.

– До завтра, – говорит он.

Я открываю глаза и принимаюсь рассматривать потолок.

– Хорошо.

Он тихо выходит из комнаты. Я провожаю его взглядом. Едва дверь закрывается, я накрываю лицо ладонями. Дверь открывается снова, и Тейлор возвращается. Он прислоняется к стене и говорит:

– Ты мне очень нравишься. Просто это было как-то странно.

Наверное, мне следует что-то сказать, но я молчу. Я совершенно не в состоянии мыслить ясно.

– Кейтлин.

Впервые за несколько минут я смотрю ему в глаза.

– Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь. Не думай, что я этого не хотел. Еще как хотел.

Он хочет, чтобы я что-нибудь сказала. Я продолжаю молчать, и он отходит от двери и опускается на колени рядом со мной. У меня возникает ужасное предчувствие, что сейчас он поцелует меня в щеку из жалости. На всякий случай я накрываю лицо ладонью.

– Знаешь, – говорит он, – в третьем классе я был влюблен в тебя по уши.

– В третьем классе? – Я даже не помню, чтобы мы были знакомы в третьем классе.

– Угу. Мы учились у миссис Капелли, помнишь?

Я убираю от лица руку. Я помню. Миссис Капелли носила яркие кофты, от которых пахло нафталином, и держала в кабинете клетку с хомяком.