Старик-рыболов упустил удочку, он завороженно внимал словам чужака, не замечая, что удило уплывает по черным водам реки.

Сильный толчок опрокинул пень, на котором сидел воевода. Чертыхаясь воин покатился по плоту. Довруж свалился в топкую грязь прибрежной полосы, сразу погрузившись по пояс в ил. Старик истошно закричал, и потянулся к веткам ивы печально склонившей крону к самой воде. Сантар удержался на ногах, но упустил арбалетное ложе. Глухо стукнув о бревна, оно откатилось к Лимому, но воевода не заметил искусно вырезанный приклад, его внимание приковали молниеносные движения с виду неповоротливого чужака. Сантар в доли секунды оказался подле Лимома, легко рванув воина на себя он поднял его на ноги, и тут же шагнув к краю плота с силой оттолкнулся. Мощное тело перелетело полоску воды, и толстые ноги увязли в прибрежной жиже, а руки ученого ухватились за ветви ивы. К тому моменту старика засосало по глаза, сухие руки, высоко поднятые над головой, судорожно искали помощь.

Одним движением Сантар отломил толстую ветвь от ивового ствола, всхлипнув дерево расплескало черную топь. Точно акробат ученый пробежал по ветви, которая медленно погружалась в прожорливо чмокающую грязь. Довруж рванулся, из последних сил стараясь освободиться от оков смрадного плена, но дно разошлось и тело непреодолимо потянуло вниз. Неожиданно погружение остановилось, и деда с отвратительным чавканьем вырвало из объятий трясины. Разлепив забитые илом глаза, Довруж увидел улыбающееся лицо Сантара. Чужак держал его за руку, кисть нестерпимо ломило от мощной хватки спасителя. Не теряя драгоценных мгновений, ученый поволок старика к берегу. Едва они шагнули на твердую почву, ветка окончательно погрузилась в зловонную пучину. Довруж застыл, глядя на черный ил, Сантар подтолкнул его к мощенной дороге, от чего тело старика сильно вздрогнуло.

— Пошли, нас ждут, — негромко проговорил ученый.

Довруж оторвал глаза от реки и шатаясь побрел к воинам Лимома, туда, где сгустившуюся тьму разгоняли факелы. Дружина деловито седлала скакунов, совсем не обращая внимания на смердов. Рядом суетились женщины вытаскивая все ценное, с плотов на берег. Время от времени слышался грудной голос Аделии, которая руководила выгрузкой. К Лимому подбежал конюх Митька.

— Все последняя!!! — задорно крикнул парень, кивая в сторону лошадей.

От реки пошел туман, факелы затрещали, роняя искры на мокрую землю, вышла луна. Серебристые лучи затерялись в плотных клубах, причудливо освещая белый полог, наступавший от реки на людей.

— Быстрее!!! Пошевеливайтесь, надо выдвигаться!!! — кричал Лимом.

— Давай-ка ребятки, подналяжем! Да оставь оглоблю Митька, лучше помоги Нуману! — слышались из тумана команды Волка.

— Куда мы сейчас? — спросил, появившийся из клубящегося омута Сантар.

— А вот и ты, — раздраженно проговорил воевода.

— Я думал, ты все, того, — Лимом, с презрением взглянул на Довружа. — Ты зачем полез его спасать? Он же смерд, к тому же старик, что толку в его жизни? — отчитывал чужака воевода. — Все равно не сегодня, завтра концы отдаст.

— Не спеши оценивать стоимость чужой жизни. Ни ты, ни я не можем сказать, что принесет в мир этот человек. Возможно перед нами будущий ученый, которому суждено спасти миллионы жизней.

— Он старик, — усмехнулся воевода.

— Его век подошел к концу, — с насмешкой в голосе вторил брату Волк.

Воин вышел к ним из тумана, держа под узду лошадь. Довруж поежился не то от сырости, не то от насмешливого тона воинов.

— Старость — это опыт и мудрость, а не вина, — продолжал защищать Довружа ученый.

— Как хочешь алхимик, — с улыбкой ответил Лимом.

Воевода махнул рукой, и скрылся в белесой пелене.

— В путь!!! — прозвучало из темноты.