Эти угрозы привели её в бешенство. Сколько бы ни приходилось ей скитаться, находить друзей и защитников, недоброжелателей, кого угодно, но никто из них не смел угрожать ей и требовать благодарности за эти угрозы. Анна шла вперёд, ускоряя шаг, так что остальным так или иначе приходилось догонять её, пока она совсем не убежала. Несколько раз она оборачивалась, обжигая враждебным, диким взглядом, и, увидев, что мужчины всё не отстают, шагала всё быстрее.

Вскоре они достигли оврага, где она оставила Илария. Правитель лежал уже не с измученным видом, скорее, он принял вид более соответствовавший его статусу: чинно ожидал, когда за ним явятся, и то и дело поправлял наложенный Анной жгут. Он смеялся над собой и над мужчинами, спускавшимися за ним в овраг по грязному скользкому склону. Когда все оказались внизу, то стали думать, как поднять венценосную особу: пытались втащить его вдвоём, поддерживая его под плечи, потом все четверо мужчин пытались одновременно, с ним на руках, выбраться наверх, но скользкая земля обращала все их потуги в прах. После очередного падения, когда Аннабелль, под оглушительные, напоминавшие рёв, крики Илария, перемежавшиеся грязной руганью, проверяла рану, хлынул дождь с бешеными порывами ветра, бивший землю и лес, точно плеть. Это словно приободрило всех и через несколько минут, изрядно промокшие и покрытые грязью, все шестеро оказались на тропе и медленно шли, волоча за собой на импровизированных носилках Илария. Тот всё подзывал к себе Аннабелль и тихо благодарил её, восхищался её мужеством и красотой, а стоило ей отойти, как тут же начинал кричать: «Видите, парни! От одной девушки помощи больше, чем от вас всех!».

— У него шок, — отчего-то с виноватым видом сказала Анна.

— По-видимому, всю жизнь, — сказал бородатый великан. Виктор кашлянул, то ли привлекая его внимание, то ли пытаясь подавить смешок.

Дождь шёл всю ночь.

***

В замке поднялась паника. Ситуация была настолько серьёзной, что Иветта, когда до неё дошли слухи, бросила все свои приготовления к очередному ночному веселью и, мгновенно сорвавшись с места, исчезла в облаке пудры, летевшей за ней белым шлейфом. Появилась первая дама только у тяжёлых дверей, отделявших покои принца, на которые уже навалилось около десятка придворных, изо всех сил сдерживавших тяжёлые удары, безжалостно сыпавшиеся на створки с другой стороны. Среди державших оборону были и дамы, после каждого удара какая-нибудь нервная девица падала в обморок возле самой двери и двоим счастливчикам приходилось оттаскивать её в сторону, где пёстрой кучкой лежали её подружки. Вскоре таких девушек было так много, что их хватило бы, чтоб намертво забаррикадировать дверь. Появление Иветты вселило в придворных надежду. Дама, нервно поправляя кренившийся, как мачта в шторм, парик, подошла к дверям, растолкав мужчин своим внушительным кринолином.

— Ваше Высочество, что тут происходит? — требовательно спросила она. В ответ на каждое слово раздавался удар. На несколько секунд звуки стихли, Иветта быстро махнула приближённым — те навалились на двери и просунули в аккуратные позолоченные ручки меч, до этого красовавшийся на стене. Сделано это было вовремя, почти в ту же секунду тишину нарушил оглушительный грохот, двери вздрогнули, едва не слетев с петель, несчастный предмет мебели, которым наследный принц воспользовался как тараном, судя по звуку — разлетелся в щепки.

— Ваше Высочество, ведите себя разумно! — потребовала Иветта.

— Он собирается сбежать, покинуть замок, оставить нас, — шелестело со всех сторон, кто-то пытался придумать, как в венценосную голову пришла такая идея, некоторые были даже недалеки от истины, Иветта не слушала их. Она делала всё, чтобы заставить принца не покидать замок или хотя бы разочароваться в своей идее побега, какой бы она ни была.

— Что вынудило Вас пойти на подобный поступок? Неужели это чувство долга, ваша ответственность перед всеми нами, перед Вашим народом? — вызывающе спрашивала она. Дама прекрасно знала, какие темы были для принца наиболее болезненны, и в душе гордилась, что могла отыскать эти ниточки, позволявшие управлять им. Но в этот раз Клод не спешил с ответом. Сперва он обрушил на дверь несколько тяжёлых ударов, судя по звуку, обломками своего тарана.

— Нет, мадам, это чувство долга перед самим собой! — произнёс он и его раскатистый голос срывался на смех, искренний и немного нервный смех человека, в одно мгновение ставшего очень счастливым и не верившего своему счастью.

— Неужели? — произнёс удивлённый голос над ухом первой дамы.

Иветта подскочила от удивления и обернулась к подошедшему сзади Юверу, а через секунду снова подскочила и развернулась обратно, когда на дверь снова обрушился град ударов. Непроизвольно женщина вцепилась побледневшими пальцами в руку архитектора и потянула его на себя, а сама принялась отступать, тем самым плавно меняясь с ним местами. Через секунду уже Ювер стоял перед дрожавшими от ударов дверями, а Иветта прикрывалась мужчиной, как живым щитом.

— Он сошёл с ума, — шепнула дама.

— Клод, ты ли это? — нарочито громким голосом спросил Ювер. В каждом его слове звучала подчёркнутая театральность, но придворным, казалось, только и было нужно, что очередное представление.

— Наконец-то это я, — ответили ему с той стороны.

— Говорят, ты собираешься нас покинуть?

— Да, — удары снова прекратились, Клод начал ходить по комнате, как загнанный в клетку зверь, ища что-нибудь, что помогло бы ему выбраться. Взгляд его на секунду остановился на длинных шторах, выглядевших достаточно прочными. Кроме того, он всё ещё питал надежды на Ювера и лишь на всякий случай искал дополнительный план отступления.

— Это всё та девица, — всхлипнула Иветта.