— У меня были дела поважнее!

— Нужно сейчас же промыть рану, — засуетилась Кэт, направляясь к туалетному столику, где она взяла большой сосуд из фарфора, налила в таз воды и открыла комод в поисках чистого полотенца.

— Нет ничего страшного, — сказал он.

— Но в ваших волосах есть остатки запекшейся крови, — запротестовала она. — Наклонитесь немного, а то мне придется идти за лестницей.

Он засмеялся и подчинился, получая явное удовольствие от легких прикосновений Кэт, с усердием промывающей ему ранку на голове. От нее исходил свежий аромат; ее кожа была очень тонкой, а глаза — редкого сине-фиолетового цвета, который он никогда раньше не встречал; быть может, только у мадонны на картинах художников эпохи раннего христианства; ресницы — черные, густые, сильно загибающиеся кверху.

— Вы совсем не похожи на американца. Больно?

— Совсем нет.

— Нагнитесь еще немного, пожалуйста. Ужас какой вы высокий!

Все зависит от роста девушки, находящейся рядом со мной.

Он впервые услышал, как она смеется, и ему очень понравился ее смех, непринужденный и очаровательный.

— У вас очень красивые губы, — заметил он.

Она прикрыла рот рукой и сказала:

— Я не обратила внимания, что стою слишком близко к вам и вы не отрываете взгляда от моего декольте.

— А что же мне еще делать?

Она отошла на шаг назад и начала было:

— Видите ли, мистер Блэйн…

— Вы не могли бы называть меня просто Джон, пока я живу в замке? — перебил ее он.

— Я знаю только короля Джона, — кокетливо запротестовала она, пытаясь унять свой смех.

— А! Но ведь он мертв!

— Ах, опять начинает сочиться кровь.