Я на цыпочках прокралась в ее комнату. Рюкзак лежал на полу у кровати. Я залезла в один из боковых карманов: тюбики губной помады, тампоны, ключи. Проклятье. Другой боковой карман: удостоверение и кредитные карты. У нее их было миллионы. Почему бы не хранить их в кошельке, как делают все нормальные люди? Дальше, центральный карман. Шум воды прекратился. Я услышала, как она вздохнула, и сама перестала дышать. Брюс вошел, чтобы помочь мне, лизнув в ухо. Я не могла рисковать, отпихивая его, она бы услышала. Есть, два пузырька. Я открыла ативан, вытряхнула таблетку и вернула бутылочку на место, прежде чем аккуратно вынуть вторую. Эту я раньше не видела. В шкафчике с лекарствами такой не было.

Бинго.

Это было уже нечто серьезное, нечто под названием рисперидон, 2 миллиграмма. Что это было? Для чего? Я вернула бутылочку на место и застегнула рюкзак, а потом мы с Брюсом прокрались до двери в ее спальню.

Я рисковала опоздать на смену.

– Оливия, – позвала я, – мне пора идти.

– Ладно. – Я услышала плеск. – Не перетруждайся. Увидимся вечером.

Конечно.

Я улыбалась всем в магазине. Я улыбалась овощам, ананасам и миссис Чень без остановки. От улыбки у меня болело лицо. Я отработала половину смены, прежде чем до меня дошло, что меня торкнуло. Я чувствовала себя крайне расслабленно. Вау, на какой же дозе она сидела? Я и раньше принимала странные вещества, которые давали мне другие ученицы в прежних школах: бензедрин, амфетамины, экстази – просто чтобы влиться в компанию. Но это было что-то небывалое. Нечто отличное.

Миссис Чень смотрела нервно. А может, я просто придумала это.

Когда Джонни пришел забрать меня на чашку кофе, я всю дорогу хихикала над булочной его семьи.

– Приятно видеть тебя такой веселой, Мичелоб.

– Мне нравится это имя. – Я что, ухмылялась ему?

– Я думал, ты его ненавидишь. Называл тебя так, лишь бы добиться какой-то реакции.

Он был симпатичный парень, этот Джонни. В полицейской форме он будет очень соблазнителен. Я должна была о чем-то его спросить. Я планировала спросить его о чем-то, о чем-то важном. Вместо этого я снова захихикала.

– Не-а, у меня никогда раньше не было прозвища. – «Таракан». – По крайней мере такого, которое не было бы обидным. – И я снова захихикала. Это было так на меня не похоже.

Мы прошли к нашему столику в булочной, и Джонни кивнул своему дяде, как делал всегда. Доминик принес нам обоим эспрессо, но вместо обычной выпечки я получила большое миндальное печенье в форме сердца. На нем было небрежно выведено красной глазурью «Будешь моей?». Я заметила лишь, что печенье красивое и что я проголодалась. Что я собиралась спросить у Джонни?

До меня дошло вдруг, что и Доминик, и Джонни пристально на меня смотрят.

– О! Печенье. – Я начала ломать его на маленькие кусочки и жадно заталкивать их в рот. – Отличное печенье.

Джонни подмигнул Доминику, и тот ушел.

– Я думал, ты меня стукнешь, если… но вот ты сидишь, колупаешь его и все такое.