Я услышала, как он встал, вышел из комнаты, выдвинул ящик в гостиной и вернулся на свой трон на кухне. Я ополаскивала ножи и вилки так тщательно, словно собиралась передавать их хирургу.

– Интересно, твоя мать трахается с этим дантистом, на которого работает? Готов поспорить, что да. Думаю, этим она сейчас и занята. Зачем еще ему нанимать ее? Не так ли?

Скажи это, скажи! Слова карабкались по горлу, но были выжжены горечью. Слишком много ударов.

– Я спросил, не так ли, таракан?

Моя ладонь нашла нож для фруктов и стиснула его.

– Она не стоит и плевка!

Стипендия, страх, побои – все это было в руке, сжимавшей нож.

– Это ты и плевка не стоишь!

Я развернулась.

И я бы убила его, богом клянусь.

Только вот он держал стакан в левой руке, а в правой – пистолет. Пистолет.

Он хохотал и хохотал, когда я выронила нож.

– У тебя и характер мой. Признаю это, таракан. – Он сделал глоток и удовлетворенно отрыгнул. – Ну а теперь ты либо подготовишься к хорошей порке, либо… можешь вылизать мне ноги.

Мы смотрели друг на друга. Я не шевелилась. Мой отец положил палец на предохранитель. Должно быть, когда-то он был привлекательным мужчиной.

Я опустилась на колени и сняла его ботинки.

На «ДиСР» Крюгер были видны следы слез. Из ниоткуда появился носовой платок. Марк Редкин подтянул стул поближе, но не вплотную к столу Шупер.

– Временное перемирие, окей?

Сердце ушло в пятки. Интересно, есть ли в офисе кто-то еще?

– Вытрите лицо, пока страницы не испачкались. И не волнуйтесь об этом. Много кто пытался понять эту глупую книгу. – На его красивом лице читалась озабоченность. Голос был нежным, теплым.

– М-мне нужно было… Я просто должна была, эм… Он вздохнул, потом встал, закрыл книгу и выключил компьютер.