Но я не его.

Он нагло вломился в мой мир, захотел, цапнул, присвоил.

Я должна его ненавидеть, но я не могу.

Я отравлена им.

Порабощена.

Заклеймена.

— Идём, — Ресовский берёт меня за руку и ведёт к двери.

Его пиджак так и остаётся лежать на полу…

Он привозит меня в роскошный ресторан — я понятия не имела, что в нашем городе существуют такие. Потому что я из другого мира.

Ресторан пуст.

Наш столик — на террасе, которая нависает над небольшим искусственным озером. В свете фонарей нимфеи, покачивающиеся на водной глади, кажутся сияющими.

Композиция из этих удивительных цветов в добавлением нарциссов и фиалок — и на нашем столике.

Хорошо, что не розы. Не люблю их — вычурные, холодно-совершенные, бесполезные.

Улыбаюсь цветам, трогаю их лепестки, вдыхаю аромат.

— Они такие красивые, — голос чуть дрожит от восторга. Но я не стесняюсь — он искренний.

— Как ты, — признаётся Ресовский, галантно отодвигает стул, помогает мне сесть. А потом наклоняется и целует мне руку. — Я долго думал, какие цветы тебе подойдут, моя весенняя девочка. Выбрал эти.

— Спасибо.

Он улыбается:

— Привыкай. Я ведь намерен каждый день бросать тебе под ноги такие букеты…

Нам приносят изысканный ужин. Я не знаю названий блюд и как их едят.