— Укажи на что-нибудь и задай вслух вопрос «что это» — предложила девушка.

Андрей указал на неё: — Что это?

Точно в компьютерных очках «расширенной реальности», над её головой всплыла проецируемая на линзы в глазах Андрея подсказка «Это Женя. Возраст 116-ь лет. Специальность „социолог искусственных вирусных сообществ“. Обучение незакончено. Обучение временно приостановлено. Срок работы по специальности пять лет. Род занятий на текущий момент: опека».

— Здорово — восхитился Андрей — Теперь у меня есть доступ в местный интернет.

Женя покачала головой: — К сожалению нет. Информация выбирается из локальной базы, обрабатываясь простой программкой написанной на скорую руку. Современное информационное пространство так же далеко от «интернета» как сам интернет далёк от способа передачи информации с помощью наскальной живописи. Совсем другие принципы требующие иного способа мышления и активного поиска. Очень сложно сделать интерфейс-переходник. Я ещё не придумала как его сделать, но обязательно что-нибудь измыслю. Давай полетаем!

Указав на серебристую стрекозу, Андрей получил краткую справку с ссылками на инструкцию по управлению. В другое время он бы ещё долго тыкал во всё подряд проверяя объём базы знаний и тестируя програмку-обработчик. Женя ждала его и Андрей решил отложить развлечения на потом. Она терпеливо ожидала пока он прочитает и разберётся как вообще садиться в крылатое чудо техники. Потом заняла место пилота и стрекоза ожила. Её крылья затрепетали превратившись в полупрозрачные, слабо гудящие, вертикальные плоскости.

— Идём на взлёт — предупредила Женя — Обзорный полёт над Землёй можно считать открытым!

Стрекоза легко и без разбега вспорхнула. Описав пару кругов над холмом Женя набирала высоту. Андрей разглядел на вершине холма металлический блеск, но понять что там такое не успел.

Они летела над равнинами и лесами. Над грядой холмом и над ниткой реки. Скорость явно была не маленькая и поначалу Андрея удивляло отсутствие бьющего в лицо ветра. Потом он разглядел едва видимый голубоватый отблеск вспыхивающий впереди и догадался: что-то практически невидимое раздвигало воздух впереди них.

Стрекоза неслась вдоль нити реки. Нить утолщалась, переходя сначала в канат, потом в развёрнутое полотенце. Увидев под собой квадраты жилищ, Андрей удивлённо вскрикнул. Женя снизилась и стало понятно — по обоим берегам реки действительно протянулся город. Примитивные, большей частью деревянные дома, вдобавок обмазанные то ли грязью, то ли тиной. Выстроенные на берегу здания оставались одноэтажными, а стоящие на границе воды и суши имели скрывающиеся в водах реки, подводные этажи.

— Город русалов — пояснила Женя — Двоякодыщащие подводные фермеры. Основные производители необработанной биомассы. Их водяные фермы тянутся на десятки километров в обе стороны.

Приглядевшись Андрей сумел различить снующие туда-сюда по улицам крохотные фигурки. У них было то ли шесть, то ли восемь, но явно больше четырёх конечностей. Плюс короткий, гордо поднятый хвост. На четырёх лапах-ногах русалы неспешно передвигались по улицам города. Они были больше приспособлены для нахождения в водяной среде. В оставшихся лапах-руках русалы таскали различные предметы. Какие-то корзины, втрое превышающие по размерам носильщиков, наполненные светло-зелёной массой. Двое, скорее всего воины или охранники, положив на плечо по паре длинных копий каждый, задрав головы наблюдали за полётом серебристой точки в небесах. У самой воды копошились дети под присмотром пригревшегося на камне русала. Появление летательного аппарата взбудоражило их послужив поводом затеять между собой возню.

— Они разумны? — удивился Андрей.

— Так гораздо удобнее — объяснила Женя — Сами размножаются, сами обучаются и придумывают новые способы увеличить урожай водорослей. Нам даже не нужно за ними следить. Мы только заложили основные инстинкты и завязали получение удовольствия и привлекательность для противоположенного пола на объём урожая. При этом сами русалы потребляют лишь малую долю собственного урожая. Остальное сгнивает и служит удобрением, если, конечно, его не забираем мы. Но какая разница, что урожай пропал или был изъят если свои главные функции он уже выполнил — доставил удовольствие фермеру, помог найти партнёров для воспроизводства и повысил общественный статус семьи. А какие мудрённые философские идеи бродят в русалочьих общинах, какие сложности они выдумывают обосновывая и объясняя самим себе те несколько базовых инстинктов созданных людьми и формирующих их социальные образования.

Андрей промолчал. Но видимо Женя видела спиной или уловила его настроение потому, что сказала: — Ты не прав. Это не жестокость. Все наши создания, по крайней мере наделённые причинно-следственной формой разума, свободны. Люди никак не контролируют их жизнь и в спорных ситуациях предпочитают договариваться или применять грубую силу, но не менять разум однажды созданных существ.

— Потому, что вмешательство в сознание неэтично — проговорил Андрей — Я помню.

Женя посмотрела на проносящиеся внизу квадраты кварталов и на задравших вытянутые головы рептилий: — Они скованы придуманными людьми законами. Завязанные на удовольствие и на боль стремлениями. Самообслуживающиеся, самообучающие и саморазмножающиеся механизмы. Но если однажды наши творения сумеют преодолеть свою природу. Если, подобно человеку, выйдут за очерченные границы — и не важно кто их очертил: слепая природа или инженеры-конструкторы. Тогда они перестанут быть слугами и станут братьями.

— И многие вышли? — поинтересовался Андрей.

Улыбнувшись, Женя заложила крутой вираж. Город остался позади. Там рождались, жили, умирали созданные людьми существа. Их философы, если общество русалов уже дозрело до разделения труда и выделения умеющих болтать языками и не любящих работать в отдельную касту. Их философы наверняка из кожи вон вывернулись, но доказали соплеменникам существование у тех свободы воли. Ещё бы, ведь уверенность работника в наличии такой штуки как свобода воли повышает эффективность труда. Ведёт к увеличению урожая и удовлетворению первичных, заложенных инженерами инстинктов.

— Любишь быстрый полёт? — спросила девушка.