– И у вас хватает совести утверждать, будто нет денег? – Мент глухо засмеялся. – Не лепите горбатого, лучше пишите телефон: триста девятнадцать – шестьдесят шесть…

– Э, отец! – Вадик схватился за голову, ему казалось, что он теряет последние крохи здравого смысла. – Ты случайно не рехнулся?! С каких пор милиция стала платной?

– Во-первых, я вам не отец, а, во-вторых, я предлагаю телефон одной уважаемой частной структуры, которая как раз занимается проблемами вымогательства. Милиция на всех разорваться не может. Знаете, какая у меня зарплата? Хотите, чтобы я за стольник в день подставлялся всем ленинградским рэкетирам?

– Нет, вы точно рехнулись. Я объясняю: я стрелял, они оба лежат убитые! Они пытались меня убить! Ясно?! Я защищался, ясно?! Я защищался у себя дома, я…

– Ясно, ясно. Они сейчас у вас?

– Кто?

– Останки убитых.

– Разумеется. Не могут же они сами уйти!

– Это меняет дело. Не волнуйтесь. – Милиционер усмехнулся. – Я все понял. Вам нужно обратиться не в детективное агентство, а в крематорий. Пишите: двести тридцать шесть – ноль-ноль восемнадцать. Позвоните им, объясните ситуацию, – они должны приехать, забрать тела…

– Э, послушайте!! – взвыл Вадик. – Кто вы?! Кто меня постоянно подставляет?! А?!

– Все, я дал телефон, – отрезал мент. – Больше мне некогда этим заниматься. В трубке раздались короткие гудки.

Можно было подумать, что где-то неподалеку обосновалась труппа комедиантов: они перехватывают каждый телефонный звонок, стебутся над тобой как хотят, называют Вадей Полоцким, засылают ряженых чудовищ типа Полицай и его команда. Вадик чувствовал себя героем какого-то кошмарного боевика, два персонажа которого уже вышли из игры и валялись в прихожей лишним хламом.

Захватив куртку, он перешагнул через незваных гостей и оставил дом в надежде выяснить реальное состояние дел на местах.