— Твоя настоящая мама была довольно крутой.

— Она и сейчас такая.

Мы садимся за его домашнюю работу, пока он не устает настолько, что щека то и дело соскальзывает с кулака, которым он ее подпирает.

— Все, я устал, — говорит он и забирается в кровать, словно ему гораздо больше лет. — Чувствуй себя как дома.

Мальчик делает ровно то, что обещал, а именно платит мне за готовку, уборку, советы, что я ему даю, и разные истории, что рассказываю на ночь. Иногда я должна сердиться на него, или наказывать его, иногда мне надо даже кричать без причины, грустить, смотреть в окно.

— Вот так? — спрашиваю я, прижимаясь лбом к стеклу.

— Еще отчаяннее, — говорит он, изучая мой взгляд. — Выбери точку за окном и полностью на ней сконцентрируйся.

Я концентрируюсь на цветочной клумбе через дорогу.

— Теперь выбери что-то за этой клумбой, что-то, что можешь видеть только ты.

Я останавливаю взгляд на длинной грациозной лесной твари, хищнике из моего воображения.

— Гораздо лучше, — говорит он, — ты выглядишь по-настоящему грустной.

— Спасибо, — говорю я и улыбаюсь.

Он закатывает глаза:

— Не выходи из роли!

Я стригу его, слежу, чтобы он чистил зубы, и поднимаю повыше, чтобы он мог сплюнуть в раковину. Сажаю его на плечи и кружу по комнате. Покупаю продукты, нарезаю их, кромсаю пучки зелени, ломаю хлеб, помешиваю и встряхиваю, я готовлю еду, руководствуясь вкусом мальчика, скрывая овощи, раскладывая все на тарелке так, чтоб получилась забавная картинка. Я поставляю питательные вещества в организм растущего мальчика. Остатки складываю в контейнеры и заполняю ими холодильник.

Я рассказываю ему историю о том, как выпекать пирог. Рассказываю ему историю с последними новостями. Рассказываю ему историю о том, как он родился, которую вначале он рассказал мне.

— Это случилось темной дождливой ночью, — говорит он, забравшись под одеяло.

— Правда?

— Да, правда. Иногда так действительно бывает.

— Это случилось темной дождливой ночью, — повторяю я, и он устраивается поудобнее под мой пересказ.