– Значит? – спросила она, нотки отчаяния сделали ее голос натянутым.

– Мы уже обсуждали это раньше, дорогая. Любовь не всегда приносит счастье. Я надеялся, у нас будет по-другому, но…

Маргарет схватила его за руку.

– Да, я продала себя. Думаю, можно даже сказать, что я продала собственного ребенка, но у меня была причина. Я бы никогда не сделала этого, не будь у меня важной причины.

Сердце Джеймса болело за них обоих.

– Уверен, что так и есть. У нас всегда есть причины. Но когда ты продалась и обещала моему отцу наследника, тебе было наплевать на мои чувства по отношению к детям, которых я бы теперь хотел иметь. Тебе было наплевать, что я не мог вынести мысли о том, чтобы иметь еще детей после того, как так ужасно подвел свою дочь. Ты была так уверена, что поступаешь правильно, что просто двигалась вперед. Я люблю тебя, но я тебя совершенно не знаю.

Стенхоуп ожидал слез, но вместо этого Маргарет скрестила руки на груди, задрала подбородок и посмотрела ему в лицо.

– Я понимаю.

У него вырвалась хриплая трагическая усмешка. Даже теперь она поступает как надо. Вместо того чтобы плакать или выразить хоть какие-то эмоции, она вернулась за свою стену, словно это ее предали.

– Ох, Мэгги, ничего ты не понимаешь.

Пауэрз был дураком, когда думал, что сможет ей помочь. Он много лет не мог помочь себе. Как ему пришло в голову, что он сможет разрушить эту высокую стену? Он любит Мэгги. В этом нет никаких сомнений, но она никогда не будет полностью ему доверять и не подпустит его к себе.