– Значит, это ты, – просто сказал он. – Ты заслуживаешь эту маленькую роскошь.

Ей казалось нечестным, что у других нет ничего подобного, но, может, муж прав?

– И к слову о роскоши. – Он в несколько шагов пересек комнату и остановился позади жены. Он расстегнул футляр и что-то из него вытащил. – Это тебе.

Увидев переливающиеся бриллианты, Маргарет издала удивленный возглас:

– Н-нет, – она отстранилась. – Это слишком. Они дорогие…

– Ну об этом можешь не волноваться. – Джеймс перекинул ожерелье ей через голову и застегнул его. – Я не потратил ни гроша.

Она подняла бровь.

– То есть ты его украл?

– Прикуси свой возмутительный язычок, – притворно заворчал он. – Это одна из семейных драгоценностей. Оно принадлежало моей матери, а до нее ее матери и так далее. Ты должна занять свое место среди женщин моей семьи.

«Женщин его семьи».

Мэгги подняла пальцы и провела ими по крошечным холодным камням. Она действительно становится частью его семьи? Это казалось таким невозможным.

– Спасибо.

Пауэрз наклонился и поцеловал ее в плечо. Его дыхание согрело ее, и она затрепетала от приятного ощущения близости.

Он застонал.

– Как бы я хотел сейчас затащить тебя в постель.

– Мы можем остаться, – предложила она, почти надеясь, что он этого захочет.

– Можем, но не станем. Я хочу, чтобы все видели, как я горжусь своей женой… и как я благодарен ей за то, что наставила меня на путь истинный.

Маргарет усмехнулась.

– Ага. Значит, на самом деле ты просто хочешь, чтобы все перестали считать тебя чокнутым?

– Ох, Маргарет, никто никогда не поверит, что я полностью избавился от своих старых привычек.