Разожгли костер и принялись разгребать кости. Через десять минут Вовка, который удалился в глубь пещеры дальше всех, закричал:
– Есть! Череп!
Находку вытащили на свет и рассмотрели. Череп был небольшой, принадлежавший видимо ребенку, без нижней челюсти. Почти все зубы были на месте.
– Похожи эти полосы на следы зубов хищника? – указал Андреич на ровные неглубокие бороздки на верхней челюсти.
– Андреич, как ты можешь об этом спокойно рассуждать? – Руслан не сводил глаз со страшной находки.
– Перед заброской мы прослушали курс анатомии. Так что я всяких костей насмотрелся. Еще было чуть-чуть антропологии. Черепа с такими вот массивными надбровными дугами нам показывали там.
– Того же типа, что и первый? – спросил Глеб.
– Человеческий, хотя оба черепа явно принадлежат не совсем таким, как мы. Они схожи между собой. Что ты, Руслан, так гримасничаешь?
– Я представил себе этого ребенка в зубах зверюги, как она тащит его в свою нору.
– Какой ты впечатлительный! Я и не представлял.
– Ой, пойдемте отсюда, – подал голос Денис. – Потом вернемся.
– До темноты время есть, можем еще покопаться.
– Нет, я больше не могу.
– Да, давайте домой, – поддержал его Руслан. – Будет желание, потом придем.
Вечером, когда стемнело, после второй порции сытной похлебки Дениса потянуло на разговоры. Он подсел поближе к Андреичу, следившему у очага за обжигом горшка, и спросил:
– Андреич, а гейдель-бергский человек мог разговаривать?
– Наверно нет.
– А научить его можно было?
– Ну если обезьян учили, то и его научили бы. Языку жестов. Ну может еще мычал бы немного.
– А читать их можно было бы научить?