При этом я была несказанно рада тому, что от прежней моей водобоязни не осталось и следа. Отважившись выйти на лодке в гавань, а потом совершить плавание по Нилу, я избавилась от детского страха и теперь, слава богам, пересекала открытое море.

– Когда окажешься в Риме, тут же забудешь обо всех невзгодах, – заверила я Хармиону. – Ручаюсь, на вилле Цезаря ты мигом оправишься.

Я надеялась, что так оно и будет. Я сама начала терять счет дням пути и, чтобы не сбиться окончательно, отмечала их, сдвигая по бусинке на браслете. Мы продолжали плыть и ночью, поскольку в открытом море глубина не позволяет встать на якорь. Несколько ночей выдались безлунными, и мы могли видеть звезды, но кроме них – ничего.

К моему разочарованию, капитан предпочел долгий путь вокруг Сицилии.

– Если «левантиец» продолжит дуть, плыть будет гораздо безопаснее, хотя и дольше, – пояснил он. – К Мессинскому проливу лучше приближаться с противоположной стороны, когда в спину дует северный ветер. В этом случае ты подойдешь к горловине между водоворотом и скалами, имея наибольшее пространство для маневра.

– Сцилла и Харибда, – сказала я. – Так ли они страшны, как гласит легенда?

– Да. Я сам видел с берега, как рыболовную лодку затянуло в пучину. Вода стремительно кружилась, образуя большую воронку, маслянистую с виду. Все, что оказывалось рядом, засасывалось и поглощалось ею. Лодка оказалась на ее краю и начала носиться по кругу все быстрее и быстрее, смещаясь к центру. Затем крепления, соединявшие доски, треснули, лодка развалилась на части, рыбака выбросило из нее. Он схватился за деревянный обломок, надеясь удержаться на плаву, но его вместе с деревяшкой втянуло в центр воронки. Обломки лодки последовали за ним. Некоторое время все кружилось, сливаясь в общее пятно, пока не пропало из виду.

Я поежилась.

– Кое-что Харибда изрыгает из своих глубин, – продолжал он. – Но не то, что заглатывает, – погибший рыбак так и не вернулся. Однажды чудовище извергло уродливую рыбу без глаз, но с причудливыми наростами на голове. А еще из ужасной воронки появляются морские водоросли, огромные и извивающиеся, словно страшные змеи.

Он помолчал и со вздохом сказал:

– Нет уж. С твоего позволения, мы пойдем безопасным путем.

– С моего позволения? Я же не навигатор и не мореход.

– У тебя есть чувство моря, я вижу. Моряк его замечает сразу.

Удивительно, но я чувствовала, что капитан прав. Но это не помешало мне оставить командование кораблем за ним.

– Земля! – крикнул один из матросов.

И правда – на горизонте, как мираж, светились зазубренные вершины гор Сицилии. Мы направлялись к острову, и с каждым мгновением горы вырисовывались все отчетливее. Я почувствовала, что меня охватывает облегчение. Мы пересекли Средиземное море.

Но неожиданно, словно по мановению некоего бога, ветер переменился, став жарким, сырым и тяжелым. Он нагнал с юга туман, за которым мгновенно скрылось побережье Сицилии. Теперь ветер влек нас прямиком к побережью, а мы не видели ни скал, ни очертаний береговой линии.

– Спустить парус! – выкрикнул капитан, и матросы устремились к мачте с огромным полотнищем. – На весла! Налегай! Гребите на запад!

Я с интересом наблюдала за происходящим с палубы и неожиданно приметила, как из прибрежного тумана вынырнули маленькие юркие суденышки. Меня поразила их скорость – должно быть, все моряки сидели на веслах, а груза не было вовсе.

– Смотри!