Исследователи считают, что герцог не просчитался в выборе невесты: они долгое время были счастливы, семья отличалась крепостью, жена подарила мужу не одного наследника и на многое из его супружеских проделок закрывала глаза. Однако исследователи сходятся в мысли о том, что герцог сохранял безупречную верность своей избраннице: после себя он не оставил ни одного бастарда! Для той эпохи это было крайне редким явлением для владельцев больших феодов.
Супруги имели, как считается, десять детей, о некоторых из них история знает крайне скудно. Сыновей было четверо, трое из них были старшими детьми – Роберт, Ричард и Вильгельм. Дочерей звали: Алиса, Агата, Констанция, Адель, Сесиль и Алисон. Некоторые из детей умерли в раннем детском возрасте. О судьбах дочерей Вильгельма и Матильды история донесла до нашего времени самые скудные сведения: хронисты той эпохи не баловали своим вниманием даже супругу Завоевателя Англии.
Семейная жизнь продолжалась тридцать два года. Герцогиня, а потом королева Матильда стала до последних дней верной спутницей Вильгельма I Завоевателя. Он не раз доверял жене ведение важных политических дел, считая ее соправительницей на английском престоле. К такому раскладу ведения государственных дел в семействе правителя со временем было приучено его окружение, и потому каких-то недоразумений не возникало.
Она фактически правила и Нормандией, и Англией во время долгих отсутствий мужа и в Руане, и в Лондоне. Он всегда отсутствовал на троне по самой уважительной причине рыцарского Средневековья: воинственный Вильгельм часто воевал по обе стороны пролива Ла-Манш. Таково было его время и бремя венценосца. Воевать же сын Роберта Дьявола не уставал до последнего года своей жизни.
О самой Матильде истории известно немного. Хронисты и исследователи сходятся в одном: дочь графа Фландрии была типичной половиной домов больших феодалов той эпохи. Она увлекалась охотой (сама из лука в диких зверей не стреляла) и верховой ездой, имела крепость духа и тела, отличалась неистовостью, имела право на собственное суждение при муже и была любимой и любящей матерью.
Один из историков ХХ века, француз Поль Зюмтор, по поводу судьбы Вильгельма Завоевателя и королевы Матильды заметил следующее: «Ничего романтического в жизни этой супружеской пары не было». Скорее всего, оно так и было.
…Вильгельм I действительно был смышленым феодальным владельцем, да еще к тому чрезмерно честолюбивым, готовым пойти на все возможное и невозможное для утверждения собственного величия и расширения наследованного герцогства. Был человеком деятельным, желавшим много воевать во славу своей короны, ходить в победные походы, сражаться по-рыцарски не только на турнирах и побеждать, побеждать, побеждать…
Добившись руки графини Матильды Фландрской, герцог потерял другую руку – королевскую. В том же 1056 году он окончательно расстроил свои, казалось бы, крепкие отношения с недавним сильным покровителем в лице французского монарха. Генрих I, обеспокоенный постоянным усилением своего воспитанника и уже прежнего союзника, вознамерился привести его в должное повиновение. Король стал собирать воинские силы для похода в Нормандию, что секретом за семью замками ни для кого не было.
Считается, что за все время вражды с Вильгельмом Нормандским король Генрих I впервые преследовал столь решительные цели. Монарх решил довести дело «наказания и подчинения» своего формального вассала до логического конца. Поэтому его войска действовали по заранее выработанному плану военной кампании. Большая часть Нормандии должна была превратиться в театр военных действий.
Удар по герцогству наносился по трем направлениям. Войско во главе с опытным Жоффруа Мортелла (Молота) наступало на графство Эвре, имевшее ряд сильных замков. Сам король выступал из города Манта в западном направлении. Сильное войско под командованием королевского брата Эда, графов Валуа и Ги де Понтье должно было совершить вторжение в область Брэ.
Все эти три отряда, в основе своем рыцарских, двигались на город Руан, столицу Нормандии. Под его стенами армия короля должна была соединиться. Задумывалось взять Руан любой ценой (штурмом, голодом, измором, подкупом части гарнизона, возмущением горожан против правителя) и после этого «ликвидировать» самостийного Вильгельма, слишком часто вынимавшего меч из ножен, готового поспорить не только с любым обладателем феода во Франции, но даже с самим королем. Вассалом же Генриха I герцог являлся с первого дня нахождения на троне.
«Ликвидация» предусматривала под собой или гибель герцога, или заточение пленника в подземелья одного из замков Франции или изгнание куда угодно тому будет. В любом из этих вариантов на престоле Нормандии должен был появиться правитель из другой фамилии, не нормандской, а французской.
Король Генрих I, если верить хронистам, принял решение возвести брата Эда в герцогское достоинство и тем самым «закрыть для себя проблему Нормандии». То есть речь шла о некой ликвидации одного из самых крупных феодальных владений Французского королевства, включении его земель во владения правящей в Париже династии. Иначе говоря, Нормандии готовили судьбу стать частью королевского домена. Такое действительно произойдет в истории, но гораздо позже во времени.
В жизни Вильгельма это был первый случай, когда он столкнулся с таким могущественным противником в лице не просто своего монарха, а еще и объединенных войск феодалов, поддержавших короля. Союзников в той междоусобице герцог не имел. Наступление на Руан королевской армии началось в феврале 1054 года.
Воевать герцогу довелось в тот год, как говорится, одновременно на два фронта. Ему пришлось разделить свои быстро собранные силы на две примерно равные части. Сам он стал во главе вассальского ополчения, набранного в Нижней Нормандии, двинувшись к левому берегу реки Сены. Рыцарским ополчением, набранным в Верхней Нормандии, начальствовали граф О Роберт и Готье Жиффар, барон (сеньор) Больбека.
Показательно, что каждой части армии Нормандии предстояло действовать в родных местах, то есть защищать их. Это заметно поднимало дух воинов, и к тому же они могли рассчитывать на полное содействие местного населения, не испытывая трудностей с провиантом и фуражом. Должно было сказаться и то, что нормандцы с французами не ладили друг с другом, хотя жили на земле одного королевства.
Силы сторон виделись явно неравными, и потому правителю Нормандии пришлось избегать больших сражений на полях собственного феода и на его границах. Избегать, но не отказываться от столкновений. Вильгельм I, продемонстрировав завидное искусство маневрирования, уклонился от большой решительной битвы, чего желали его недруги. Тем пришлось заняться «поиском» неприятеля, что неизбежно вело к распылению сил: Вильгельм тому не препятствовал, оставив для вражеских отрядов открытыми все дороги на Руан. Пойти же сообща по одной из них его противники не могли. Они традиционно двигались по сходящимся направлениям.
Считается, что тактика полководца Вильгельма Завоевателя во многом исходила из наследия скандинавских (или датских) викингов. Крайне подвижные отряды нормандцев создавали в умах неприятельских ощущение всеприсутствия. При ведении «малой войны» применялись уловки викингов, которые были мастерами внезапных нападений, устройства засад и заманивания в них врага, умения выжидать благоприятных обстоятельств.
Самым ярким в той ситуации видится то, что герцог не уклонился от открытой борьбы на поле брани. Вильгельм Нормандский презрел старое правило в таких случаях укрываться за крепкими стенами каменных замков или откупаться казной и землей от более сильного противника. Тот едва ли ожидал от герцога инициативных, а самое главное – решительных поступков.
Вильгельм внимательно отслеживал через лазутчиков перемещения вражеских воинских отрядов, ожидая благоприятного случая для внезапного нападения на них. Во вражеском стане подкупались люди, которые могли выдать ценную информацию о планах королевского окружения на сегодня, завтра и ближайшие дни. Такие информаторы за хорошую плату находились всегда, даже среди нищенствующего рыцарства.