Анна Александровна Соколова-Исакова (в тайном постриге монахиня Анна), мать художника Льва Бруни, который рисовал в Оптиной, запечатлевая ее последние дни, с весны 1923 года до начала следующего вела в Оптиной дневник597. Из него видно, как сложен был этот год, последний уже не перед закрытием монастыря, а перед варварским его разрушением. Она пишет, что 23 марта прибыли «из московской комиссии в Оптину пустынь» представители Отдела музеев А.Н. Гриневский и Л.И. Гиринский, а 29 марта представитель Губмузея А.М. Покровский. Они заседали вместе с Исполкомом и 30-го уехали. Монахиня Анна пишет: «1 апреля. Арест Никона (Беляева). Арест в 7 часов Л.В. Защук»598. 3 апреля: освобожден владыка Михей с келейниками. Около 2 часов дня арестован сотрудник музея Таубе. «5 апреля: освобождение из-под ареста М.М. Таубе и всех, кроме отца Нектария и Л.В. Защук… Около 6 часов предъявлено обвинение отцу Н. Тихонову599 в сокрытии ценностей. Отъезд из Оптиной под конвоем в г. Козельск о. Нектария (в больницу) и Л.В. Защук (в арестный дом). “Ликвидационная комиссия” прервала работу до 11 апреля. Отъезд членов комиссии. Отъезд в Москву Н. Павлович600.

16 апреля. Освобождение Л.В. Защук из-под ареста. Снятие последнего караула. 17 апреля. Снятие караула с о. Нектария. 18 мая. Постановление о передаче имущества Товарищества в Полошковский пункт. 26 мая. С сегодняшнего дня обедня в 5 часов. Служба в Казанском, о. Никон и о. Аифал. После обедни молебен с водосвятием у о. Варнавы… Военком Абрамов смотрел себе помещение в скиту. Пока поселяется в Племхозе. Л.В. Защук в казначействе получила разные кредиты. <…> На входе в скит вывешено объявление о запрещении входить посторонним без разрешения зав. музеем. 27 мая. Обедня — о. Никон и о. Серафим [иеродиакон]601. Проверка ризницы в Предтеченской церкви в скиту — о. Никон, стенинский Антонов и Таубе. В 5–7 часов “товарищи” Панков и Кузовков — раздача вещей из хибарки старца Нектария».

Записи эти беглы, торопливы, но открывают много мелких фактов, в целом рисуя выразительную картину тех трагических дней. Называются фамилии разных людей — не все они ныне известны. Но продолжим цитирование.

«28 мая. Воскресенье. Три недели холодная погода. С утра почти весь день дождь. Литургия — о. Пантелеимон и о. Гурий… 29 мая. Понедельник. Литургия — о. Пантелеимон, о. Серафим. Проверка ризницы в Предтеченской церкви — о. Никон… Таубе при помощи Панаева оборудует у себя ложечную мастерскую. 30 мая. Вторник. Литургия — о. Тихон [Лебедев]602 и о. Серафим. Вернувшиеся от о. Нектария рассказывают, что он живет у Вас. П. Осина603 на хуторе и очень, чрезмерно скорбит. Скорбь старца ставится в связь с настойчивым уговариванием Н.А. Павлович переехать старцу в Москву. Проверка имущества Предтеченского храма. Таубе обмеряет здания внутри. Защук работает в канцелярии (4-й день) — верх рухольной с В. Никольским604 и З. Тольцовым. Холодно, перепадают дожди. 31 мая. Среда. Литургия — о. Никон и о. Серафим… Уступлена музеем еще часть нижнего сада детскому дому под капусту. Приехавшие из Калуги говорят, что там “живая церковь” вянет. Почти все подписавшие раскаялись, осталось 4–5 священников. 1 июня. Четверг. Литургия — о. Никон и о. Рафаил. 1-й более теплый день. 2 июня. Пятница. Литургия — о. Никон и о. Рафаил. <…> 3 июня. Суббота. Литургия — о. Никон и о. Рафаил. 4 июня. Воскресенье. Литургия — отцы Пантелеимон, Варсис и Сергий (из Киева) и отцы Серафим и Рафаил. Старец Нектарий 1 июня переехал в Холмищи Брянской губ. Н.А. Павлович ранее уехала в Москву. Старец все безмерно скорбен. <…> 5 июня. Понедельник. Литургия — о. Пантелеимон и о. Рафаил. <…> 6 июня. Вторник. Литургия — о. Сергий (Киевский) и о. Серафим. В Козельске в Георгиевской церкви праздник иконы Ахтырской Божией Матери, соборная служба при участии отцов Пантелеимона, Бориса, Мелетия, Лаврентия; шамординские певчие. Очень много народа. В Козельске все священники, подписавшиеся под ВЦУ, покаялись. Просят епископского открытого об этом объявления. На собрании Исполкома постановлено музею допустить только 15 служащих из бывших монахов. Таубе разбирает Каликинские (?) книги и письма. Лето. Слух о выселении о. архимандрита605. <…>

7 июня. Среда. Литургия — о. Тихон и о. Серафим. Третья неделя поста (Петровки). Каждый день 5–10 причастников… 8 июня. Четверг. Св. мученика Феодора Стратилата, престол (лев.) в Казанском храме. Литургия — о. Никон и о. Серафим. Молебен с водосвятием. Причастников — 16… <…> 10 июня. Суббота. Литургия — о. Никон и о. Серафим. Причастников — 10… <…> 11 июня. Воскресенье. Литургия — о. Пантелеимон и о. Диодор. Причастников взрослых — 80, детей — 25. <…> 13 июня. Вторник. Литургия — о. Пантелеимон и о. Сергий; причастников — 12. <…> 14 июня. Среда. Литургия — о. Аверкий и о. Серафим; причастников — 10. <…> Заболел о. Никон (заражение крови от открывшейся раны на ноге). <…>

24 июня. Суббота. Рождение святого Иоанна Предтечи. Литургия — о. Тит, о. Тихон, о. Аверкий, о. Серафим и о. Макарий. Причастников около 30. Вести о старце (от Петра Швырева): никто не беспокоит батюшку. Сам он никого не принимает. Состояние духа более мирное. Дожди с вечера и ночью гроза и ливень. Наутро снесло мост (паром). Вести из Москвы о том, что Патриарх на свободе, служит. <…>

25 июня. Воскресенье. Литургия — о. Исаакий и о. Тит, о. Пантелеимон, о. Серафим и о. Евфросин606. Причастников — 82. Намечен причт при общине верующих при храмах Оптиной пустыни: о. Никон, о. Серафим, о. Василий, о. Александр и о. Тихон. <…> 3 июля. Понедельник. Литургия — о. Тихон и о. Серафим. В Калуге, говорят, во всех церквях поминают Патриарха Тихона. Духовенство объединилось. В храмовые праздники служат все соборне. Красный “епископ” тщетно ищет быть приглашенным. От него прячутся настоятель и старосты…».

Далее мать Анна, делая записи, ставила две даты: по старому и по новому стилю (прежние записи делались только по старому), иногда — только по новому. Во избежание путаницы, оставляем даты только нового стиля. «5 августа. Воскресенье. Служил в Оптиной пустыни о. архимандрит Исаакий. 6 августа. По приказанию властей в казенных учреждениях празднуется Преображение Господне и занятий нет607. <…> 7 августа. Вторник. Святой праведной Анны… <…> О. Никон ходит, поправился от болезни. 8 августа. Среда. <…> В скиту установка бака и котла для кожного производства. 9 августа. Четверг. Литургия — о. Никон (впервые после болезни) и о. Пантелеимон, о. Варсис608. О. Пантелеимон в Москве служил с Патриархом Тихоном. Вернулся из Москвы о. Макарий (иеромонах, ездивший по поручению епископа Михея). Таубе начал работать в библиотеке — приведение в порядок внешнего вида. <…>

17 августа. Суббота. Около двух часов Панков и Палагин в канцелярии предъявили требование о выселении из Оптиной пустыни в двухдневный срок всех “монашествующих”, в том числе и музейных сторожей, и предупредили общину верующих о запечатании храма. По этому случаю после бдения сряду, то есть с 12 часов, служили обедню. 18 августа. Воскресенье. В 6 часов утра Сварнаков, Лапшинов и Палагин запечатали церковь Казанскую и колокольню. 19 августа. Понедельник. Сутки без церковной службы. Музейное дело (?), канцелярию, кожевенный завод, кустарные мастерские и прочее осматривали (ревизовали) козельский прокурор т. Третьяков и калужский прокурор Богомолов».

В последние дни августа и в сентябре 1923 года были беспрестанные проверки. Вызывали на допрос архимандрита Исаакия по каким-то делам упраздненной артели. Между тем власти разрешили вырубку сосен определенной высоты в оптинском лесу. Из записей монахини Анны сохранилось еще несколько от 1924 года. «4 января. Нач. милиции Палагин произвел дополнительный опрос свидетелей по делу Защук… 17 января. Отъезд в Москву сотрудника Таубе. 2 апреля. <…> Опечатали все музейные помещения. 17 мая. Подписан акт передачи всего музейного имущества Е.П. Карповой-Беловой. 19–20 мая. Новая заведующая музеем Карпова-Белова в Москве утверждена в должности».

Летом 1923 года отец Никон (Беляев) тяжело болел. Мать Амвросия, жившая в Козельске, узнала об этом и поспешила на помощь. Пришел и доктор Казанский. У отца Никона был тромбофлебит, открылась рана, и началось воспаление, а затем и заражение крови. Он лежал с высокой температурой. Провел в постели больше месяца. Когда ему стало получше, он начал принимать людей, — к нему многие из мирян стремились (на это было прямое благословение старца Нектария). Когда архимандрит Исаакий вынужден был уйти из обители и поселиться в Козельске, он сказал: «Отец Никон! Мы уходим, а ты оставайся… Тебя благословляю служить в храме и принимать исповедь приходящих». Все, кто еще оставался при «музее» или жил в Козельске, стали обращаться к отцу Никону. Вскоре все убедились, что он продолжает линию оптинского старчества, хотя еще и молод.

Когда закрыт был последний храм, отец Никон служил всенощные бдения на кухне при больнице, где сестрами, прачками и уборщицами служили шамординские монахини, все ставшие его духовными чадами. На всенощной 15/28 июня 1924 года отец Никон объявил, что и он должен оставить Оптину, не по своей, конечно, воле. «Бог дал, — сказал он, — отслужили мы с вами еще раз всенощную; быть может, в последний раз, а может быть, и не в последний… <…> Может быть, вы будете иметь возможность видеть меня и бывать у меня в Козельске»609. Действительно, полагали, что эта всенощная была последняя, но на другой день удалось собраться здесь же, а это была суббота на день апостолов Петра и Павла. «Нас гонят из монастырей, — сказал отец Никон, отслужив всенощную, — хотят, чтобы мы забыли свои святые обители, чтобы мы оставили образ иноческого жития, чтобы начали иную жизнь, жизнь мирскую. Хотят, чтобы мы пренебрегли своими монашескими обетами. Но нет!.. Пусть и наш язык прилипнет к гортани нашей, если мы забудем свою иноческую жизнь, если забудем свои монашеские обеты, оставим служение Господу, пренебрежем Его святыми заповедями и пойдем по широкому и пространному пути мира сего в забвении и грехах. <…> Будем всегда неизменно помнить, как хорошо было нам в святых обителях, в которых самая обстановка, условия жизни и все возбуждало в нас желание служить Господу, исполнять Его святые заповеди, побуждало хранить свою совесть, очищать сердце от страстей, рождало хорошие благочестивые чувства и мысли, где все нас располагало к богоугодному житию. Хотя теперь и силятся отнять от нас все эти удобства для духовного делания, но мы не забудем своих обетов, не оставим своего иноческого жития, будем стремиться служить Господу в усердном исполнении Его святых заповедей, хотя бы и в мирской обстановке. Я замечаю, что многие из вас весьма скорбят о том, что приходится переселяться в иное место… Я сам на днях должен буду тоже выехать отсюда. Жаль оставлять обитель, невольно делается грустно. Но хотя эта печаль вполне естественна и понятна, все же нам надо не забывать, что все это внешнее… это не то, о чем нам надо скорбеть по преимуществу. В настоящей нашей жизни не должны мы плакать и скорбеть безутешно, хотя нас и разбрасывают, и разлучают, и принуждают насильно оставлять святые обители наши. Ведь здесь, как и во всем, есть воля Божия, попускающая претерпевать нам сие за грехи наши. Да и сказано еще: “Блажени есте, егда разлучают вас и поносят вас”. Не о сем нужно нам скорбеть, а нужно нам глубже вникнуть в самих себя… плакать об имеющихся в нас страстных, греховных чувствах, желаниях и помышлениях»610.

Отец Никон поселился в Козельске на одной квартире с отцом Кириллом (Зленко), своим сотаинником, истинным монахом.

В копии «Некрополя Оптиной пустыни», сделанной Марией Семёновной Добромысловой (в тайном постриге монахиней Марией) в 1925 году, на последних страницах помещен список: «Монахи Оптиной пустыни, после закрытия монастыря в 1924 году переселившиеся на жительство в г. Козельск». Он был составлен М.С. Добромысловой в последующие годы и прибавлен к «Некрополю…», вероятно, как первая мысль о некрополе будущем, когда собраны будут точные сведения об оптинцах, скончавшихся в разных местах страны — кто где: в тюрьме, в лагере, в ссылке, кто-то уже и освободившийся… Автору списка многие сведения не были известны, а иное требует и будет требовать разысканий… Но мы помещаем этот несовершенный, «пробный» список здесь как памятник оптинской историографии. Заголовок мы уже привели. Далее следуют по порядку номеров:

«1. Епископ Михей. Умер и погребен в Козельске в 1931 году.

2. Архимандрит Исаакий. Скончался в тюрьме в 1930-х годах.

3. Иеромонах Пантелеимон (Аржаных), казначей. Умер в ссылке.

4. Иеромонах Феодот, благочинный. Умер в ссылке.

5. Иеросхимонах Мелетий, духовник Шамординской женской пустыни. Был в ссылке. Умер и погребен в Козельске в 195 (?) году.

6. Иеромонах Досифей, братский духовник. Умер в ссылке.