Скитской летописец (с этого примерно времени отец Леонид (Кавелин), бывший тогда еще послушником) отметил 4 апреля 1854 года: «По частным сведениям — из письма Н.П.К., — в Синоде недавно зашел разговор о изданиях нашей обители. Возникли и разные, более неблагоприятные мнения. Но владыка Никанор, митрополит Санкт-Петербургский, бывший некогда епархиальным архиереем нашим и вообще расположенный к обители, остановил эти толки одним словом: “Мы не должны, — сказал владыка, — препятствовать им в сем, ибо не они у нас, а мы у них должны учиться”». 13 апреля запись: «Сего числа, к великой радости и утешению батюшки и всех нас, Наталья Петровна Киреевская прислала три экземпляра вновь отпечатанной книги “Подвижнические Слова святого Исаака Сирина”. <…> Старание же об издании вполне принадлежит неутомимой и преданной старцу Н.П. Киреевской». 23 мая: «Сегодня Н.П. Киреевская прислала с подводой 315 книг святого Исаака Сирина, из коих батюшка оставил себе 154, остальные отдал отцу архимандриту [Моисею], и все будут разосланы и розданы безденежно»189.
Летом 1855 года старец Макарий гостил в Долбине вместе с монахом Ювеналием (Половцевым) и послушником Львом Кавелиным. Они посвятили дни с 17 по 26 августа «на окончание и просмотр перевода книги поучений святого аввы Дорофея»190 (как сказано в Летописи скита).
Осенью этого года возник в Москве журнал «Русская Беседа», редактором которого митрополит Филарет благословил быть Тертия Филиппова. Киреевский по благословению отца Макария написал для первого номера статью «О необходимости и возможности новых начал для философии» (здесь речь шла о философии православной, отменяющей западную).
Сын Киреевского Василий, учившийся в Петербургском лицее, оканчивал курс. В конце Великого поста 1856 года Иван Васильевич выехал к нему для помощи в сдаче трудных экзаменов, особенно по математике. Обратно он не вернулся — 12 июня скончался на руках сына от холеры. В Долбино с сообщением об этом был послан старец Макарий. Наталья Петровна, несмотря на великую скорбь, не пала духом. Она попросила отца Макария разобраться в бумагах покойного, и он в августе и сентябре 1856 года несколько раз приезжал для этого.
20 июня, как записано в Летописи скита, «была в скиту служба — заупокойная обедня по душе преставльшегося 12-го числа сего месяца в Санкт-Петербурге от холеры белёвского помещика Ивана Васильевича Киреевского, известного по своей обширной учености и благонамеренному ее направлению к пользе общей». Вскоре тело Киреевского было доставлено в Оптину. Запись от 25 июня: «После поздней обедни происходило отпевание и погребение тела Ивана Васильевича Киреевского. Службу совершал соборне сам отец архимандрит. На панихиде в числе сослужащих, к особому удовольствию всех присутствующих, и родных покойного в особенности, увидели старцев отца игумена Антония и батюшку отца Макария. Из родных покойного, кроме его вдовы с семейством, были брат его Пётр Васильевич, и двое Елагиных, и сестра Марья Васильевна. Тело предано земле на монастырском кладбище противу алтаря Никольского придела соборного храма, в ногах у иеромонаха Льва».
Через год, в день смерти И.В. Киреевского, так записано в Летописи скита: «Среда. По случаю годичного поминовения Ивана Васильевича Киреевского, благодетеля обители нашей, была служба и в скиту всенощное бдение (иконе Знамения Божией Матери) и обедня. После обедни и панихиды в монастыре был обед в больничной церкви, на коем, кроме старцев, были родственники покойного: его семейство и брат (по матери) В.А. Елагин, сестра М[ария] Васильевна] и г. Петерсон»191.
На памятнике, поставленном в этом, 1857, году, одна из надписей гласила: «Премудрость возлюбих и поисках от юности моея. Познав же, яко не инако одержу, аще не Господь даст, приидох ко Господу» (Прем.8:21).
В очередном переиздании своего труда «Историческое описание Козельской Введенской Оптиной пустыни» иеромонах Леонид (Кавелин) посвятил покойному следующие строки: «Память Ивана Васильевича Киреевского дорога для обители, потому что он был расположен искреннею любовию к ней и к старцам ее; дорога для всех, близко знавших его как человека, обладавшего редким сочетанием прекрасных качеств глубокого ума с кротким и любящим сердцем. Несмотря на свое научное образование, которое, при всей гордости нашего века, может быть признано не за весьма многими из ученых по диплому, Иван Васильевич считал это образование недоконченным зданием и спешил увенчать его покровом сердечной веры. Растворенное солию неземной мудрости — слово отеческое, слово глубокое и вместе простое, слово “помазанное”, вносящее мир и успокоение во всякую душу, жаждущую и алчущую правды и истины, это слово удовлетворило вполне его пытливый ум, и с той поры он посвятил себя всецело на то, чтобы отвлечь внимание своих ученых друзей от философских умствований Гегеля, Шеллинга и Ко… и обратить их внимание на забытые одними и неведомые другим источники “воды живой — писания отеческие»192.
Деятельность Натальи Петровны Киреевской на пользу Оптиной пустыни продолжалась еще много лет. Результатом ее трудов — да и ее же средств — явилось шеститомное издание писем старца Макария, выпущенное после его кончины. На ее средства был устроен придел преподобного Макария Великого в скитском храме. Это, конечно, на постоянном фоне ее материальной помощи монастырю и скиту. Она скончалась 14 марта 1900 года и была похоронена в Оптиной пустыни рядом с ее покойным супругом и братом Ивана Васильевича Петром.
17 сентября 1856 года отбыл из Оптиной пустыни, как отмечено в Летописи, гостивший здесь с 28 июня писатель Александр Павлович Башуцкий (1803–1876), автор многих книг художественной прозы, многотомной и весьма содержательной «Панорамы Санкт-Петербурга». Имея чин действительного статского советника (гражданского генерала), он, одновременно с женой, оставляет мир и уходит послушником в монастырь — в Троице-Сергиеву пустынь. Оттуда перешел в Киево-Печерскую Лавру. Но так и не принял пострига, а в 1854 году вернулся в мир и к писательству. Дальнейшая его деятельность вся шла во славу Божию. Он вошел в состав совета Первого миссионерского общества, занимался сбором средств на восстановление храмов и монастырей. Церковная жизнь становится главной темой его писаний.
Теперь дадим очередное место нашему обительскому и скитскому некрополю (после него продолжим рассказ об оптинском книгоиздании). В монастыре 31 декабря 1842 года шестидесяти двух лет отошел ко Господу казначей иеромонах Гавриил, постриженик Белобережской пустыни (родом из города Карачева, земляк старца Леонида), — в Оптиной пребывал с 1823 года. 14 января 1843 года скончался иеромонах Иов, бывший духовник Тульского епископа Амвросия (потом вместе с ним перемещавшийся из Тулы в Симбирск, Казань и Тверь). По кончине владыки, в 1832 году, он поступил в скит Оптиной пустыни. Памятью его благочестивого трудолюбия в библиотеке скита осталась его объемистая рукопись, исполненная каллиграфическим почерком: «Свод Четвероевангелия по четырем старопечатным Евангелиям Патриархов Филарета, Ермогена, Иосифа и Никона, составленный в обличение раскольнических суемудрых толков о мнимой порче церковных книг при Патриархе Никоне». Лет старцу было восемьдесят один.
Семь лет подвизался в обители монах Гавриил, уроженец города Мценска, долго болел, но с кротостью и терпением переносил смертельный недуг. Ему было двадцать три года, когда Господь призвал его душу, что произошло в первый день Святой Пасхи: песнопения, сопровождавшие его в могилу, были радостны и бесскорбны. Скончался вмале исполни лета долга… 4 февраля 1845 года в скиту скончался послушник Алексей, отставной коллежский советник, неженатый, — с 1838 года находился в Коневской обители, откуда в марте 1840-го перешел в Иоанно-Предтеченский скит Оптиной пустыни. Из своей пенсии ежегодно уделял на монастырь по 150 рублей. Умер тихо на семьдесят четвертом году, отец игумен Моисей служил в скиту заупокойную литургию соборне со скитскими иеромонахами. Спустя три месяца здесь же, в скиту, отошел ко Господу другой послушник — Василий Степанов, пятидесяти семи лет, бывший дворовый человек помещика Рахманова. Был в скиту главным поваром с 1838 по 1842 год, затем послан был по послушанию в Мещовский монастырь, а в сентябре 1843-го вернулся. У него так заболела нога, что он мог только лежать, испытывая мучительную боль. На смертном одре пострижен был в мантию.
Чугунная плита на могиле возле храма преподобной Марии Египетской имеет надпись: «На сем месте погребено тело монаха Дорофея. Скончался 1847 г. марта 6 дня на 40 году от роду. Из Болховских купеческих детей (Дмитрий Васильевич Тихонов). В Оптину поступил в 1837 г. Пострижен в монашество 1838 года ноября 30 дня. Имел примерную простоту нрава»193.
Во время эпидемии холеры в Калужской губернии в скиту скончался 8 июля 1848 года монах Пётр (Никифоров) — на двадцать девятом году жизни. 1 мая 1849 года в скиту на шестьдесят девятом году умер один из первых учеников старца Леонида схимонах Диомид (Кондратьев). Старец узнал его в Петербурге в 1817 году. Затем отец Диомид следовал за ним в Александро-Свирский монастырь, потом в Площанскую пустынь. В 1829 году он со старцем, в числе шести его учеников, прибыл в скит Оптиной пустыни. Бывший некоторое время келейником старца Макария монах Мелетий (Маленков) вступил в обитель в 1838 году и пострижен был в мантию через десять лет. Скончался 21 июля 1849 года пятидесяти семи лет. Похоронен в обители близ паперти храма преподобной Марии Египетской. В том же году, 4 сентября, в скиту умер иеросхимонах Иоанн (Малиновский), о котором мы уже рассказывали (им написаны и изданы были книги, обличающие раскол). 26 декабря того же года почил о Господе семидесяти трех лет проводивший подвижническую жизнь игумен Варлаам, бывший настоятель Валаамского монастыря, суровый, но мудрый и добрый монах. 28 декабря 1849 года скончался отец преподобного Илариона монах Нифонт (см. о нем выше).
В 1836 году в скит прибыл Иван Космич Козлов, которому было уже восемьдесят лет. Он жил в Москве и был богат, но при нашествии французов в 1812 году дом его был разграблен. В скиту он «доказал ту истину, что усердное произволение в год может сделать более, чем ленивое в пятьдесят лет. Готовый на всякое дело благое, он был для многих примером усердия. К службе Божией приходил раньше всех и любил звонить в колокола. Послушание его было — стоять при свечном ящике и по чреде читать Псалтирь»194. В 1837 году он был пострижен в рясофор и наречен Иларионом, а позднее — при болезни — в мантию и в схиму. Несколько раз ездил он в Москву и Петербург по сбору и привозил обильные пожертвования на церковное строение от своих знакомых. Он творил молитву Иисусову. Часто со слезами взывал: «Господи, не остави меня, внегда оскудевати крепости моей!». Скончался мирной кончиной 5 марта 1850 года девяноста шести лет от роду.
2 октября 1850 года в скиту скончался иеромонах Никон (Огиевский), из дворян, сорока четырех лет. Он служил в Орловском губернском правлении столоначальником, но в 1832 году по влечению сердца ушел в монастырь, поступил в Иоанно-Предтеченский скит Оптиной пустыни. Проходил послушания в братской трапезе, в храме — пономарем. В 1834 году был пострижен в рясофор, а в 1839-м в мантию. В 1842 году он уже иеромонах. В 1843 году недолгое время был казначеем в монастыре, но скоро вернулся в скит. По сердечной отзывчивости имел особенное попечение о больных братиях. В келии занимался переплетом книг, — это мастерство он знал так хорошо, что обучал ему и других, кто желал. Здоровье его было некрепким, он ежегодно выдерживал сильную простуду, — от этого он и скончался. Настоятель обители отец Моисей служил соборне в скитском храме заупокойную литургию о почившем, о котором отзывались как об «общелюбимом».
В обители 15 марта 1851 года почил о Господе монах Порфирий (Григоров). У нас рассказано о нем выше в связи с изданием Оптиной духовных книг.
Крестьянин из вольноотпущенных Флор Ильич Жарков поступил в скит Оптиной пустыни в 1830 году. В 1836-м был пострижен в рясофор, а в 1837-м в мантию с именем Феодосий. Он исполнял разные поручения, требующие поездок в разные места, чаще всего в Калугу. 22 августа 1851 года, после одной из поездок, он занемог и скончался, — оказалось, что он, будучи весьма молчаливым, никому не сказал, что отправляется в поездку в весьма плохом самочувствии. Столь же хлопотное послушание, но по сбору пожертвований, имел рясофорный монах Геннадий, поступивший в скит уже в пожилом возрасте в 1823 году, после паломничества по православному Востоку, — пострижен он был в Иерусалиме. 2 сентября 1851 года, уже лишившийся зрения, отец Геннадий тихо почил, — был день воскресный. Лет ему было семьдесят девять от роду.
24 апреля 1852 года скончался в обители рясофорный монах Василий, проживший более ста лет.
Схимонах Леонид (Бочаров) родился в 1783 году в городе Карачеве и наречен был Иакинфом. Он был племянником схимонаха Феодора (Перехватова), ученика преподобного старца Паисия (Величковского). Двадцати двух лет Иакинф пришел к дяде в Чёлнский монастырь, потом (в 1805 году) перешел с ним в Белобережскую пустынь, где тогда настоятелем был старец Леонид (Наголкин), который и постриг его в рясофор с именем Иоанникий, а в 1808 году в мантию, — и тут восприемником его был старец Леонид, который взял молодого монаха к себе в келейники. О дальнейшей судьбе схимонаха Леонида у нас сообщено выше. Скончался он 4 декабря 1853 года на семьдесят первом году жизни.