— С тобой я слишком затянул, с ней справлюсь быстрее, — он подтянул мое напрягшееся тело выше и поволок еще быстрее. Пришлось начать перебирать ногами, чтобы следом за кожей не содрать со ступни мясо. — Но слово я сдержал, сейчас Валя жива.
— Только потому, что она выложила фото. Твое слово этой коряги не стоит, — я на бегу пнула торчащую из земли ветку и чуть не взвыла от боли. — Ни в какой армии ты не служил, и папа твой тобой не гордится!
Он меня отпустил. Я по инерции продолжила двигаться, пока в спину не прилетел толчок. Не успела вскрикнуть, как уткнулась лицом в землю. Кажется, нос сломался. К лучшему. Ему нравится, чтобы все было красиво. Пусть теперь любуется. Чем ужаснее я буду выглядеть, тем лучше. Все равно больше никто и никогда меня не увидит.
Глава 51
— Кто тебе давал право говорить про моего отца, а? — склонился надо мной убийца. — Мандавошка, я тебя спрашиваю!
Он схватил меня за ворот косухи и усадил на колени.
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я ей, твари, жизнь спас, — сплюнул он, роясь в карманах куртки. — Давай сюда руки!
Пока он заводил за спину мою левую руку, я высвободила правую.
— Сука. Сиди смирно!
— Смирно? Тебя папа этой команде научил?
— Поговоришь мне сейчас.
— А мужиком быть он тебя не учил?
— Пасть закрой! — схватил меня за горло и, брызжа слюной мне в ухо, проорал маньяк.
Этой команде пришлось подчиниться. Трудно говорить, когда не можешь вздохнуть. Даже после того, как он выпустил мою шею, в горле продолжало так сильно першить, что на глаза наворачивались слезы. Пока я кашляла, он успел поймать обе мои руки и накинуть на них веревку. Почти теряя сознание от удушья, я все же смогла перекрестить запястья. Нужно же для приличия соблюсти хоть одно гребаное правило из шпаргалки.
— Сейчас я тебе покажу, какой я мужик… — проговорил он сквозь зубы, возясь с веревкой.
— Никакой, я с прошлого раза помню, — голос охрип, в горле все еще продолжал стоять ком, но сдерживаться я больше не могла. — У тебя так ни разу и не встал по-настоящему. Снова будешь запихивать в меня все подряд и представлять, что это твой огрызок? Кстати, а папа знает, что ты импотент? Или ты ему…
Он с размаху заткнул мне рот ладонью, при этом, кажется, выбив пару передних зубов. Красивых, ровных, белоснежных зубов. А если мой череп не прогорит, и однажды компания, приехавшая в лес за грибами, его найдет? Черт с носом, там все равно будет дыра. Но как я им понравлюсь беззубая?
— Мой отец был уважаемым человеком. Офицером, — проговорил мне на ухо убийца. — А ты проститутка. Шалава подзаборная. Нет, даже хуже. Ты сутенерша. Мамка, которая воспитывает шаболд. Еще слово про папу скажешь, и я тебя заживо спалю, поняла?
Я закивала. Он медленно убрал руку от моего лица.
— Так ты теперь сирота? Извини, я не знала.