— Валя уже далеко отсюда.

Я затрясла головой. Горячие слезы брызнули из глаз.

— Думаю, она уже в Москве.

— Что?

— По крайней мере, билет она купила туда.

— Хочешь сказать, — морщась от удара голой пяткой о камень, проговорила я, — она и правда жива?

— Я никогда не вру.

Как же, Сергей. Он же Вадим, он же Саня, и еще черт знает кто.

— Тогда откуда у тебя ее телефон?

— Украл. Она, конечно, думает, что потеряла своего фоню, — произнес он любимое Валино словцо, а меня будто обдало кипятком. — Но поверь, горюет она сейчас не о нем.

— Валя знает, что я у тебя?

— Сколько надежды в голосе, — расхохотался он, волоча меня по корням деревьев. — Нет, конечно. Валю только что бросил Саня. Ей сейчас не до тебя.

— Почему ты это сделал? — часто заморгала я, стараясь сквозь слезы разглядеть, куда он меня тащит. — Я имею в виду, почему ты ее отпустил?

— Потому что твоя дура-подруга меня сфоткала. И в инстаграм выложила, зараза. Если бы я ее сейчас завалил, меня бы стали искать. Но ничего, пройдет время, фотка забудется… Ее аккаунт в инстаграме я уже удалил.

— Значит, ты бы все равно ее отпустил, даже если бы я не приехала?

— Бери выше, — сказал он, затягивая меня на поваленное дерево, служившее мостом через заполненный водой овраг. — Я посадил ее на автобус раньше, чем позвонил тебе.

Выходит, вместо того чтобы спасти Валю, я обрекла ее на такую же участь, как и себя. Тупица! Меня захлестнула злоба. На себя. На три проклятых года, которые казались спасением, а на самом деле были затянувшейся пыткой. На НЕГО. Первое правило из шпаргалки, что полгода стояла у меня в рамке на каминной полке, гласило: «В случае похищения сохранять спокойствие». К черту всю эту херню! Что с ясной головой, что нет, я все равно сдохну. Только ярость сейчас способна избавить меня от его кошмарной прелюдии.

— Говоришь, ты никогда не врешь? — встряхнула я плечами. От неожиданности он даже пошатнулся, но устоял на ногах и перетащил меня на противоположный склон оврага.

— Я не обманул, твоя подруга еще жива.

— Пока жива. Ты обещал, что отпустишь ее, а сам собираешься медленно ее убивать, как и меня.