Поскольку «Ведьмак» Зелиньского был выброшен на помойку, CD Projekt RED пришлось возрождаться из пепла. Хойновский вспоминает: «Первым делом нужно было переформировать команду. Я стал первым членом новой группы, и у всех, кто работал в Лодзи, спросили, хотят ли они присоединиться к нам в Варшаве. Три разработчика из четырех приняли предложение и взялись за дело. Так что мы собрались там все вместе: Адам Бадовский, Михал Бучковский, Адам Козловский и я. Три художника и один сценарист/дизайнер». Первое решение Хойновского таково: «Попросить авторов прийти и пересказать нам сценарий: команда, которая работала над игрой, никогда его не видела. Они не знали, над чем работают, потому что Себастьян Зелиньский ненавидел этот сценарий». Как только сюжетные цели усвоены, Хойновский начинает набирать сотрудников. «У нас не было ни программиста, ни движка. Первостепенной задачей было найти больше людей, в первую очередь программиста. Так что я предложил присоединиться к нам своему другу Павлу Чоппе, который вместе со мной работал над переводами Diablo 2 и Warcraft 3. Хотя Павел занимался только программными инструментами, он помог бы нам нанять больше людей через знакомых». Но финансовые средства ограничены: «Наш бюджет составлял около миллиона злотых, то есть где-то 200 000 евро. Мы могли нанять примерно десять человек. Когда я уходил, нас было четырнадцать или пятнадцать». Среди избранных счастливчиков – Яцек Бжезиньский, программист hack ’n’ slash Archangel и игры Gorky: Beyond Honor в жанре стелс наподобие Splinter Cell. Бжезиньский, единственный разработчик молодой команды, уже выпустивший несколько игр, «стал нашим главным программистом, именно он начал наполнять смыслом процесс разработки. Еще он был голосом разума для руководства. Они прислушивались к нему, потому что он был самым опытным из нас». Когда он объявляет Ивиньскому и Кичиньскому, что «Ведьмака» невозможно закончить в установленный срок – не больше года – и что выход игры в 2004 году немыслим, те даже соглашаются сдвинуть дату выхода, до того момента неподвижную как скала.

На этом этапе Хойновского больше всего беспокоит игровой движок. К счастью, как он отмечает, новобранцы «помогали нам оценить инструменты и программы, которые можно использовать». Возрожденная в зачаточном состоянии студия без программиста и без специалиста по разработке должна была отыскать инструменты одновременно мощные и простые в использовании. На тот момент CryENGINE (Crytek), LithTech (Monolith Productions), Unreal Engine (Epic) рассматриваются как альтернатива движку Mortyr, которым умеет пользоваться только Зелиньский. Но все они оказываются слишком дорогими для издателя и слишком сложными для разработчиков.

На выставке E3 2003 Диармид Кларк, старший продюсер в BioWare, приглашает Ивиньского к стенду канадского разработчика. А там – Neverwinter Nights, последняя RPG, выпущенная студией за год до этого. В отличие от игр Baldur’s Gate, задуманных в 2D, NWN предлагает 3D-графику и вид сверху. Но самое главное – ее движок Aurora Engine с набором инструментов, на основе которого BioWare хочет сделать франшизу. После презентации основатель CD Projekt уверен: на «Авроре» «Ведьмак» точно заработает. Контракт подписан, свежеиспеченная команда получает движок в свое владение и сразу начинает его перерабатывать. Основа игры – все тот же сценарий Яцека Комуды и Мачея Юревича и все тот же анонимный персонаж, ведьмак, которого игрок создает с нуля.

Это официальная, упрощенная версия рождения игры, которую CD Projekt не раз пересказывала журналистам во избежание слишком часто повторяющихся вопросов. На самом деле задолго до выставки E3 2003 Хойновский уже начинал перевод Neverwinter Nights для выпуска на территории Польши и даже принимался понемногу разрабатывать модули, небольшие сценарии. Тогда он и задумался: «А почему бы и нет?» В июле 2003 года, получив согласие BioWare, команда начинает экспериментировать с Aurora Engine, программировать плагины для 3dsMax, чтобы преодолеть ограничения движка и его графики. Вместо того чтобы использовать инструменты «Авроры» для дизайна уровней, части мира «Ведьмака» также моделируют в 3dsMax, а затем импортируют в движок. Другие самодельные программы позволяют «натягивать» текстуры на уровнях автоматически, а не вручную.

В ноябре 2003 года Грег Зещук, отправившись в Польшу за степенью МВА, заодно посещает CD Projekt. Несколько концепт-артов, подготовленных по этому случаю командой разработки, убеждают его, что студии нужно протянуть руку помощи. В итоге лицензионный отдел BioWare максимально снижает стоимость лицензии на Aurora Engine. CD Projekt получает счет всего-то на 10 000 евро. «Думаю, им в BioWare стало нас жалко. Тем более канадцам юридически принадлежали права на все изменения, которые мы внесли в Aurora Engine, и позже они их использовали в собственной продукции», – подчеркивает Хойновский. Кроме того, Зещук обещает CD Projekt место на своем стенде на E3 2004, если демоверсия, которую хочет представить студия, оправдает его (очень серьезные) ожидания.

Очень далекая от итогового результата демоверсия, разработанная силами пятнадцати человек, все еще представляла созданного игроком персонажа. Впервые разработчики показали ее в канадской студии в январе 2004 года. Зещук и Музика, сооснователи BioWare, не верят своим глазам. Несколько лет назад студия Obsidian наладила движок Infinity Engine, чтобы вывести в Planescape: Torment персонажей высокого уровня. Так и разработчики CD Projekt значительно переписали программное обеспечение, и новый «Ведьмак» уже явно превосходит Neverwinter Nights по многим параметрам. Объекты гораздо меньше напоминают коробки, цвета не такие землистые, в воде озера видны отражения, есть даже заброшенный замок, куда более проработанный, чем любая сцена в NWN.

Удивление Зещука и Музики касается не только новой эстетики игры: механика боя тоже переписана. «Мы начали делать черновые версии сюжета на основе системы Dungeons & Dragons, поскольку она была уже реализована в Aurora Engine, – продолжает рассказ Хойновский. – История в демо, которую мы показали на E3, была также написана на Aurora Engine с использованием его инструментов. Затем мы избавились от многих характеристик Dungeons & Dragons, которые не имели смысла в экшен-RPG, и оставили только четыре: силу, ловкость, жизненную силу и выносливость. Мы с Яцеком создали систему боя, которая выглядела круто, но потом ее из игры вырезали».

Упомянутая система была вдохновлена экшен-RPG Summoner (разработана студией Volition в 2000 году), в которой можно было создавать цепочки ударов и размещать разные типы атаки на «шкале стилей»: базовые выпады можно было выполнить в любой точке шкалы, самые сложные – только в конце движения и только если простые удары достигли цели. Игрок самостоятельно создавал последовательность атак и сам должен был в нужный момент кликнуть мышкой, чтобы выполнить действие. Да, немного напоминает quick time event[70]. Что касается анимации, движения из финальной версии «Ведьмака» и эффектные финальные удары мечом в этой версии уже были. Как вспоминает Хойновский, в самом начале работы стало понятно: чтобы срежиссировать каждый удар вручную, понадобится уйма времени. Поэтому аниматоры решили прибегнуть к технологии motion capture. За неимением актеров для съемок в маленькой студии за меч взялся Маркус Мизуки, учитель фехтования Хойновского.

Эта первая демоверсия с квестами, разработанными специально к E3, уже дает представление о том, какой будет игра через три года: есть варианты выбора и последствия для каждого действия, сражения в реальном времени, логически выстроенные диалоги, вкус к заскриптованным событиям. Сама по себе эта демо напоминает vertical slice – вертикальный срез всей игры, который студии игр делают, чтобы проверить достоинства механик и циклов геймплея, иногда даже в убыток себе. Во всяком случае, таков проверенный метод Марка Черни, разработчика Marble Madness и многочисленных игр студии Naughty Dog, а также архитектора PlayStation 4 (возможно, и PlayStation 5).

Хотя историю «Ведьмака» неоднократно рассказывали в комиксах, CD Projekt стремится уйти от существующих адаптаций и нанимает художника-мультипликатора Пшемыслава Трущинского, чей резкий и динамичный стиль черно-белого рисунка прекрасно подходит для передачи духа этой вселенной. «Он дружил с нашим тогдашним арт-директором Адамом Бадовским. И тот его спросил, будет ли ему интересно создавать концепт-арты. Бадовский отвечал за арт, но не рисовал персонажей». Но перед этим через CD Projekt RED проходит целый ряд чудаков: «Поскольку у нас не было своих художников, мы спросили у нескольких гейм-дизайнеров, не могут ли они нам помочь. Некоторые соглашались за роялти, другие хотели, чтобы им выплачивали процент с каждой проданной копии или чтобы не трогали их персонажей… Короче, все было сложно», – смеется Хойновский.

Между прочим, один из таких рисунков украшал экран загрузки демо 2004 года. Предполагалось также, что Трущинский сделает комикс, который станет «коммерческим аргументом» и выйдет вместе с игрой. Увы, художник закончил только подготовительные наброски и сделал несколько великолепных иллюстраций (их можно найти в интернете), а потом забросил проект. С тех пор он успел поработать во многих международных журналах, где, в частности, занимался портретами политиков, и в рекламе. «Чего у руководства CD Projekt не отнять, так это чутья, умения смотреть в будущее», – признает Хойновский. Действительно, руководители компании, умеющие подогревать интерес к своим товарам, планируют не только комикс по игре. Часть процесса разработки будет записана на видео для промороликов о создании игры, и каждый член команды, каждый дизайнер получит право высказаться перед камерой. Вот где можно увидеть, до какой степени хаотичным был рабочий процесс – лица на одной и той же должности стремительно меняются от ролика к ролику. Еще более «забавное» впечатление производит эпизод, где молодой Матеуш Каник, новичок, который к «Ведьмаку 3» вырастет до гейм-директора, объясняет: ему пришлось проектировать две схватки с боссами за сорок восемь часов до демонстрации журналистам… хотя это не входило в его обязанности. Говорите, организационный хаос? Считайте, вы еще ничего не видели и не слышали.

Если сегодня CD Projekt RED часто критикуют за методы работы и постоянные экстремальные переработки, то что было в начале? «Вау! Условия работы были не слишком хорошими, – со смехом начинает Хойновский. – У нас на этом складе было всего две комнаты. Окна были только в одной из них, и Михал Кичиньский, естественно, решил устроить в ней свой кабинет. Остальная команда лишилась солнечного света. Мы сидели в тесноте, но атмосфера была хорошая, все друг друга ценили. Проблемы решались очень быстро, наверное, потому, что нас было немного. Михал нечасто приходил в офис, но, когда он появлялся, атмосфера мгновенно портилась. Он всех спрашивал: “Почему это сделали? Кто одобрил?” Естественно, часто это был он сам…» Впрочем, дух товарищества в команде сильнее, чем мелкие проблемы. «Мы работали допоздна. Когда я работал там, мы имели право на два кранча[71]. Кто-то спал под собственным столом. Только представьте себе: десяток парней, ни одного душа, только туалеты. Я ехал домой на такси, шел в душ и возвращался в студию, но кто-то не тратил на это время. Меня это не волновало, это была прекрасная авантюра, и мы неплохо проводили время. Может быть, потому что все длилось недолго… Мы хотели создать игру настолько крутую, насколько возможно, и не думали об условиях». Кстати, молодые разработчики были так оптимистично настроены, что уже представляли, как выпускают продолжения к «Ведьмаку». «Мы обсуждали это между собой: если “Ведьмак” сработает, мы могли бы сделать совершенно другую игру. У команды было много разных идей: например, стелс-версия “Ведьмака” наподобие Thief, от первого лица, с контрактами на убийство монстров». Надежды и мечты, увы, разбиваются вдребезги, как шлюпка о рифы, сталкиваясь с позицией начальства, у которого совсем другие цели.

Еще негативнее, чем условия работы, влияет на дату релиза подлый человеческий фактор. «Михал Кичиньский – это воплощенный хаос. По крайней мере, так было раньше. Я знаю, что с тех пор он ездил в Индию, начал медитировать, – смеясь, продолжает Хойновский. – К нашему величайшему несчастью, в тот момент CD Projekt RED возглавил как раз Михал, а не Марчин Ивиньский, человек более сдержанный. Я все еще думаю, что игру отложили на два года в основном из-за него. Он творческая личность, хороший человек, но у него появлялось сто идей в минуту, и он хотел обязательно каждую из них ввести в проект. Даже если они противоречили друг другу». Фактически, если мы все еще верим Хойновскому, очевидно необъективному участнику процесса, расхождения во мнениях между Михалом Кичиньским и командой разработки касались даже общей формы и жанра этого первого «Ведьмака». «Изначально Михал хотел создать клон Diablo. Вам нужно кое-что знать о руководителях CD Projekt: они не играют в видеоигры, они не играли в них уже давно – с тех самых пор, как в 1990-х перестали заниматься пиратством. Михал когда-то обожал StarCraft. Он хотел, чтобы в игре были изометрическая графика и орды монстров, которых нужно убивать. Поэтому, по его мнению, “Ведьмак” должен был напоминать Baldur’s Gate: Dark Alliance[72]. Мне этого не хотелось. И глубокий сценарий с множеством подтекстов не сочетался с идеей hack ’n’ slash. В то время я обожал RPG – Gothic, например, – и этот тип игры по визуалу мне нравился больше, чем вид сверху в StarCraft или Diablo. Противостояние между командой, которая была согласна со мной, и Михалом, хотевшим другую игру, не прекращалось». Так вышло, что вернувшегося с Е3 Хойновского ждал неприятный сюрприз.

После представленной в студии BioWare в Эдмонтоне демоверсии у канадского разработчика не остается никаких сомнений: «Ведьмак» заслужил свое место на E3. Так что CD Projekt имеет право поставить стол, стул и компьютер на стенде BioWare, и канадцы отправляют туда журналистов после каждой демонстрации Jade Empire, своей следующей игры. В течение трех дней, с 15 по 18 мая 2003 года, Хойновский, главный полиглот CD Projekt RED, демонстрирует отрывок из «Ведьмака», говорит с журналистами, отмечает первые впечатления и отзывы. Вымотанный сменой часовых поясов, только что с самолета, автор концепции игры («game concept» – официальное название его должности в титрах финальной версии) получает плохую новость: он уволен. «Михал Кичиньский приехал, чтобы сообщить, что он не видит места для меня в команде, но я все еще могу работать как внештатник… дистанционно. Я хотел остаться, но Михал сказал, что я пытаюсь уменьшить его влияние, не подчиняюсь его указаниям и т. д. Это было шоком для меня, для команды. Они пытались убедить его оставить меня». Напрасно. В гневе Хойновский отвергает предложение работать дистанционно и решает вернуться к своей первой должности переводчика в EA, Bethesda и Blizzard, продолжая поддерживать связь с командой разработки. «Я ушел в июне, и после моего ухода несколько месяцев ничего не происходило».

Под управлением Михала Кичиньского команда, не имея четкого представления о том, что нужно сделать, бесцельно ходит по кругу, постоянно вырезает из игры какие-то элементы, хотя они были ранее одобрены руководством. Вот вам еще одна история от Хойновского, которая поможет понять причину этих блужданий и уяснить, почему разработка заняла столько времени. «Мы были в середине кранча, стоял февраль. В феврале Польша – не самое приятное место, так что мы часто задерживались в офисе. Было около 21:00, нас оставалось только трое или четверо: программист графики, Яцек, Адам и я. И вот я спрашиваю у Адама, можно ли создать эффект пыли из частиц, которые кружатся в солнечном луче. Я видел это в других играх, на мой взгляд, это смотрится потрясающе. Адам и наш программист сразу же принялись над этим работать. И получилось волшебно. На следующий день мы показываем это другим разработчикам, приходит Михал и говорит: “Это еще что такое? Пыль в солнечном луче? Но это совсем не похоже на реальность! У меня есть домик в лесу, и пыль там кружится в обратную сторону. Поменяйте!” Вот такой он, Михал!»

А еще именно Кичиньский одним прекрасным утром 2005 года решает, что будет интереснее играть за Геральта из Ривии, а не за какого-то рядового ведьмака, созданного игроком, да и продавать такую игру будет легче. Артур Ганшинец рассказывает забавный случай: «Однажды Михал Кичиньский пришел в офис и заявил: ему приснилось, что главным персонажем должен быть сам Геральт. И он решил, что мы должны сделать так, как было во сне. Какой бы невероятной ни казалась эта история, по моему мнению, идея была отличной. Геральт уже был легендой, очень четко и хорошо прописанным персонажем, идеальным антигероем, у которого сложные отношения с миром и близкими людьми. Но работа уже продвинулась вперед, и было сделано немало цифровых объектов для старого сценария. Решение сделать героем игры Геральта напоминало землетрясение библейского масштаба. Единственный способ сделать это, единственная возможность вернуть Геральта к жизни существовала, только если поставить события игры после событий книг. Когда я узнал про этот случай, я понял, какой хаос царил тогда на CD Projekt RED». Хаос. Не только Ганшинец использует это слово. Даже сегодня те, кто уходит из CD Projekt RED, не слишком хорошо отзываются о студии, ее методах и ее руководстве, которое иногда критикуют за «отсутствие своего видения» и за странные решения.

2005 год. Разработка продвигается, но без какого-либо реального направления. Чтобы снова запустить процесс, нужна свежая кровь; CD Projekt RED удваивает количество персонала, и в команде становится тридцать человек, а потом еще больше. Бадовского повышают в должности. Из новеньких – Артур Ганшинец, переписавший всего «Ведьмака» за несколько месяцев, и Мачей Мёнсик, настоящий ветеран игр. Он возвращает порядок в разработку, которая пошла наперекосяк в результате потрясающих, как мы видели, управленческих решений. «Я просто искал работу и подал резюме в CDPR на любую должность, – объясняет Мёнсик. – Меня взяли на роль программиста сценария[73]. CD Projekt тогда пользовалась известностью в Польше как одна из крупнейших компаний по дистрибуции игр. Она была на слуху, славилась агрессивным маркетингом и предлагала хорошо локализованные игры по очень разумным ценам. В отделе дистрибуции, который в компании был минимум в два раза важнее CD Projekt RED (студии разработки), основной задачей было обеспечить команде “Ведьмака” эффективное функционирование. Для начала я внимательно рассмотрел проект, их самый первый проект, который разрабатывался уже в течение двух лет. Я был там самым старым и, вероятно, самым опытным чуваком, так что я не мог не заметить проблем. Самой крупной было отсутствие ясного представления об игре, если не считать пары смелых маркетинговых заявлений о радикальном преобразовании жанра ролевых игр. Сначала я не планировал вмешиваться в управление, но в какой-то момент у нас с руководителем состоялась беседа о нескольких проблемах, которые я заметил, и он решил дать ход моим идеям. Меня перевели в дирекцию. С Адамом Бадовским (ныне глава студии) и Яцеком Бжезинским (будущий руководитель проекта в первом “Ведьмаке”) мы начали подталкивать проект в правильном направлении. Адам занимался художественным качеством, у Яцека была своя четкая концепция игры. Моей задачей было им помогать. И иногда не давать им заходить слишком далеко». Насколько он помнит, «атмосфера была в целом хорошая. Этих людей увлекало (и до сих пор увлекает) их дело, и они действительно хотели выпустить отличную игру. Когда я пришел в команду, мы не знали, что нас ждет и насколько трудным окажется проект».

Одна из самых серьезных проблем, с которыми столкнулась команда, – жесткая нехватка дизайнеров и авторов. «Команда RED в то время насчитывала примерно тридцать человек, – продолжает Мёнсик. – У нас была довольно сильная художественная группа, хорошие программисты, но дизайн нужно было шлифовать, особенно в том, что касалось сюжета. Мы знали, что нам нужно развиваться, и в то время это было очень трудно, потому что на рынке не хватало доступных специалистов. В итоге я убедил четырех коллег из Detalion переехать в Варшаву, чтобы присоединиться к команде. За два года, которые потребовались, чтобы завершить игру, штат удвоился и ближе к дате выхода достиг примерно восьмидесяти человек». Один из этих новоприбывших второй волны, еще бодрых и полных энтузиазма, – Артур Ганшинец. «Артура наняли, потому что владельцы CD Projekt осознали, какой это идиотизм – не иметь автора-сценариста в команде», – комментирует Хойновский, теперь уже в роли внешнего наблюдателя. И новоприбывший замечает ужасное состояние «Ведьмака». «Когда я пришел на позицию автора диалогов, проект напоминал катастрофу, хотя позади было уже два, даже три года производства. У “Ведьмака” не было никакого определенного направления, и иногда казалось, что каждый отдел работает над собственной игрой. Яцек Комуда, польский писатель фэнтези, написал проект сценария или рассказа, но к моменту моего появления в их компании он уже устарел. Этот сценарий был, должно быть, хорошим черновиком для романа, но он совершенно не подходил для видеоигры: слишком много персонажей и локаций и никакого геймплея. Существовал и другой фактор, из-за которого изменения в сюжете оказались неизбежными: в первом сценарии главного героя создавал игрок. О Геральте из Ривии речи не шло». Ганшинец все равно принимается за работу, строя ее на этом шатком фундаменте. «Пока руководство пыталось разрешить дилемму, я писал диалоги квестов на основе старого проекта. Они получились достаточно хорошо, и мне доверили концепт квестов. Когда стало очевидно, что нужна новая история, эту задачу поручили тоже мне. Мы наняли больше дизайнеров и писателей (в том числе Марчина Блаху и Себастьяна Стемпеня, ответственных, помимо прочего, за замечательные сюжеты и диалоги второй и третьей части), и я официально стал главным автором сценария. Все это произошло примерно за полтора года до выхода первой игры».

Хотя нет необходимости переделывать «Ведьмака» целиком, за два последних года разработки трансформации подвергнется множество игровых элементов, в том числе даже сценарий. Вывод: порой более простые и очевидные решения более эффективны.