Прибыв на блошиный рынок на улице Гжибовской, журналист платит за вход и сразу отмечает размах мероприятия. «Рынок существует с апреля 1986 года. Вслед за ним появился клуб, но “мы не могли просто так собираться, нам нужен был спонсор”, и в прошлом году таким спонсором, поручителем рынка перед властями, стал журнал Bajtek. Ассоциация, которая патронировала рынок раньше, забирала слишком большую долю его бюджета. “Мы функционируем как кооператив”, – объяснила мне одна из организаторов». Клоны западных компьютеров, оригинальные модели в новых корпусах, сборники игр неизвестного происхождения, английские копии редких французских видеоигр – впереди Шерера ожидало еще много сюрпризов.

Так же как и сам пан Сапковский, во время каждой загранкомандировки искавший последние сенсации в мире фэнтези, некоторые польские граждане извлекали пользу из права путешествовать, и им удавалось привозить на родину западные компьютеры. В Японии в начале 1980-х Хиронобу Сакагути приобрел копию Apple II, благодаря этому он получил доступ к американским RPG (Ultima, Wizardry), которыми впоследствии будет вдохновляться, и познакомился со знаковыми разработчиками этого компьютера (например, с Насиром Джебелли, программистом первых трех игр Final Fantasy). Как и Сакагути, совсем молодой Марчин Ивиньский, будущий сооснователь CD Projekt, открывает для себя ZX Spectrum[49] благодаря отцу, который часто совершает поездки в Западную Европу. Очень быстро мальчик увлекается классическими аркадами от Ultimate Play the Game (которая с тех пор «превратилась» в Rare): Pssst и Jetpac. Годы идут, но увлечение остается. Ивиньский предпочитает играть и покупать новые игры, чтобы ими обмениваться, а не протирать джинсы за партой. Он часто бывает на варшавских рынках, где пиратские версии переходят из рук в руки за пару злотых. «Не забывайте, – комментирует Мачей Мёнсик, – в начале 1990-х в Польше можно было легально раздобыть какой угодно софт за гроши практически везде. ПО не было защищено законом об авторском праве до 1994 года, так что можно было что угодно скопировать и пустить в ход». Поскольку в Польше не существовало понятия пиратства, Ивиньский и его товарищи могли не моргнув глазом копировать все, что попадало им в руки[50]. Но новинки появляются все реже, сами программы все время повторяются, польский рынок находится в вакууме. Ивиньский видит объявление в журнале Your Sinclair[51] (вероятно, отец привез из-за границы) и пишет игроку-греку, чтобы обменяться новинками, скопированными на пустые аудиокассеты[52]. Две недели спустя Марчин хвастается перед друзьями копией Target: Renegade (Ocean Software, 1988)[53]. Вот так, вероятно, и зародилось призвание.

Однако видеоигры не единственный культурный продукт, который выменивали и перепродавали. Так, одним прекрасным днем 1987 года, еще до падения железного занавеса, такой же школьник Адриан Хмеляж (будущий основатель Metropolis Software и People Can Fly) проезжает 65 километров поездом до Вроцлава, чтобы для начала продать десяток видеокассет, перезаписанных у друга. Через месяц он ставит свою палатку с 500 кассетами VHS – стандартными носителями для того времени. В 1990 году, пока экономика Польши разваливается, он благодаря статье Przegląd Techniczny («Технический обзор») подсаживается на видеоигры, особенно игры Ultimate Play The Game, и начинает откладывать деньги, чтобы купить ZX Spectrum. Он играет, учится программировать в школе, десятками копирует страницы журналов и перепродает игры, которые регулярно получает от своего поставщика в Варшаве, Марчина Ивиньского[54]. Чтобы привлечь внимание и гарантировать лояльность клиентов, Хмеляж встраивает в игры подпрограммы, позволяющие игрокам выбрать количество жизней и очков и даже получить неуязвимость, – проще говоря, читы. Лучше (или хуже) того, он защищает свои пиратские версии, чтобы их не могли скопировать другие реселлеры. То, что он продает на рынке во Вроцлаве, – уже в некоторой степени его собственное творение. Несколько месяцев спустя он даже выставит там на продажу свои первые оригинальные работы.

Как в Румынии – именно поэтому там обосновалась Ubisoft – и других странах Восточной Европы, школьные и университетские программы в Польше ориентированы главным образом на точные науки: каждый год техникумы выпускают тысячи инженеров. Об этом вспоминает Павел Мархевка, гендиректор Techland (производитель Dying Light), крупнейшего польского разработчика видеоигр после CD Projekt RED: «Самый большой плюс для разработчиков игр в Польше – доступность нашей системы образования. Высшее образование широко субсидируется, и здесь очень развиты программы, ориентированные на науку, медицину и математику. Так что у нас целое море молодых талантов, в котором можно вылавливать будущих разработчиков игр. Эти люди – настоящие специалисты в своих областях, которые нередко говорят на нескольких языках»[55]. Кстати, польское правительство само неравнодушно к информатике, поэтому с 1986 года разрешена публикация таких журналов для детей, как Bajtek. После открытия границ видеоигры заняли почетное место на его страницах, а также в более специализированных изданиях вроде Top Secrecie («Совершенно секретно»), которое принадлежит издательству Bajtek Publishing Cooperative. Около пятидесяти номеров этого журнала было опубликовано между 1990 и 1996 годами, в 2002-м последовал перезапуск, а затем после четырех номеров издание закрылось. Но этого уже было достаточно, чтобы дать толчок карьере нескольких людей.

Ветеран Мачей Мёнсик – из этого самого первого поколения разработчиков, которые прорвались на Запад задолго до CD Projekt RED: «Моей первой игрой был клон Boulder Dash (разработанный в его компании. – Прим. авт.) для PC – я ее так и не выпустил, и она, кажется, навсегда потеряна. Затем я адаптировал для PC чрезвычайно популярную игру для Atari, Robbo, вместе с ее создателем. Мы сделали демоверсию, и я о ней напрочь забыл, пока несколько лет назад кто-то не обнаружил ее и не прислал мне. После этого мы с Янушем Пельцем были готовы создать нашу первую коммерческую компьютерную игру: у нас уже был и опыт, и идеи. К счастью, наш друг Марек Кубович решил основать собственную компанию XLAND, которая пыталась совершить нечто немыслимое для того времени – производить и продавать софт для PC, в том числе игры». Немыслимое, потому что, как мы сказали, в 1991 году все что угодно копировалось и никого это не волновало. Тем не менее Мёнсик говорит, что разработанная XLAND игра Electro Body (или Electro Man) была успешна. После неожиданно высоких продаж в Польше ее даже выпускает Epic на Западе. «Мы провели местную рекламную кампанию, у нас были афиши, статьи в прессе и даже объявления по радио. Польская игра, разработанная специально для польских игроков, была в каком-то смысле новинкой, и все хотели ее купить. Мы продавали ее по привлекательной цене, добавили пару дополнительных элементов в упаковку – аудиокассету с саундтреком, например, – и людям все понравилось. В этом было что-то от национальной гордости». Но трудности возникали на каждом шагу, начиная с этапа разработки: «Это было еще до эпохи интернета, доступ к информации и к опыту других разработчиков был очень ограничен. Нам приходилось все выяснять самостоятельно, иногда прибегая к реверсивной инженерии других игр. Помимо проблем с компиляторами, у нас плохо работали инструменты, иногда они были в незнакомом формате и приходилось писать свои редакторы спрайтов и уровней. Это было… забавно. Оборудование тоже стоило недешево. Что-то было сложно достать – я помню, как просил друга-иностранца купить нам первую звуковую карту Sound Blaster, потому что в Польше она не продавалась».

Но разработка игры – это только часть задачи. «У нас не было дубликаторов дискет и упаковочных машин. Так что было много самодельных приспособлений. Иногда мы использовали бытовые приборы, например маленький кухонный тостер, чтобы запаковать кейсы с дисками. Нам приходилось придумывать упаковки, писать и верстать инструкции, готовить все, что входило в коробку. В то время даже типографские материалы были проблемой, потому что государственным типографиям нужны были многотысячные тиражи, и нам пришлось искать маленькие ателье с древним оборудованием, которое не поддерживало цветную печать. Вот почему мы назвали оригинальную коробку Electro Body “гробиком” – она была полностью черной, только название было серебристым». И даже если игра разработана и готова к продаже, нужно еще отыскать каналы сбыта. «Каждый отдельный магазин нужно было найти и связаться с ним индивидуально. Службы доставки находились в зачаточном состоянии, часто нам приходилось отправлять посылку поездом и просить получателей ее забрать. Дотянуться до иностранных клиентов было невозможно, и нам потребовалось какое-то время, чтобы найти дистрибьюторов за пределами Польши. Думаю, все поменялось в течение года после выхода игры, экономика тогда развивалась в невероятном темпе». Да, все поменялось за несколько следующих месяцев. Настолько, что многочисленные студии начали возникать из небытия, формироваться из аморфной массы пиратов и продавцов на рынке, которые уже считали себя разработчиками, издателями и дистрибьюторами… и которые ими действительно стали, оставив в мире видеоигр свой след.

1991 год. Пока росла и ширилась слава Сапковского, а ролевые игры обсуждались в некоторых журналах фэнтези и научной фантастики, в Польше (на двадцать лет позже США и на десять – Западной Европы) собирались многочисленные маленькие команды разработчиков из бывших пиратов и перекупщиков. Metropolis Software, основанная Адрианом Хмеляжем и Гжегожем Меховским, издает в 1992 игру Tajemnica Statuetki («Тайна статуэтки») в жанре point-n-click. Это первая игра на PC в приключенческом жанре, созданная в Польше и на польском языке. Как и в случае с Electro Body, одного этого факта (польский проект для поляков) достаточно, чтобы, несмотря на слабые стороны игры, продалось несколько десятков тысяч экземпляров. Teenagent, которая выйдет в 1995 году на польском и английском, чтобы иметь доступ к международному рынку, будет первой отечественной игрой на CD-ROM. В 1993-м Себастьян и Томаш Зелиньские основывают Calaris Studio. Первый – программист, второй занимается графикой. Братья создают несколько приключенческих игр (Rooster, например) в 2D, а затем Себастьян обращает на себя внимание индустрии, выпустив в 1999 году шутер Mortyr на собственном движке IC Engine. Потом, есть IPS Computer Group (позже переименована в Cenega), которая с момента основания в 1991-м диктует польскому рынку условия, заключая контракты с несколькими западными издателями, занимаясь локализацией и импортом их основной продукции на PC. Это игры от Ultima VII до The Eye of the Beholder III: Assault on Myth Drannor, UFO/X–COM и Sim City 2000. И весь этот мирок бурлит вокруг недавно созданной CD Projekt.

Марчин Ивиньский встретил Михала Кичиньского в школе, на перемене. Соседние места на задних партах, пара реплик, и подростки понимают, что разделяют увлечение видеоиграми. Так они и решили пойти в пираты. CD Projekt родилась не во Франции, не в США и даже не в Японии, где специализированные магазинчики служили местом встречи для разработчиков-любителей с их будущими издателями. Нет, она родилась в характерной именно для Польши и Восточной Европы среде, где важно выделиться из толпы, чтобы продать больше программ, технически не принадлежащих тебе. Маркетинговая стратегия дистрибьютора и будущего разработчика – родом именно отсюда, с этих городских рынков, где нужно не только иметь более привлекательные цены, чем у конкурентов, но и уметь сделать предложение более заманчивым, зазывая покупателей и даря им подарки. И неслучайно даже в самых бюджетных изданиях игр «Ведьмака» есть карты по миру Геральта, мини-артбуки и локализации для десятка стран. Марчин Ивиньский, один из основателей CD Projekt, объясняет это так: «Это был в целом трудный период для продажи игр в Польше, так как рынок был перенасыщен пиратскими копиями. У потребителей не было нужды покупать оригинальную версию, если они могли добыть копию за полцены. Наш подход заключался в том, чтобы предоставлять высокую добавленную ценность: правильно локализованные игры с богатым контентом, которые никто (в особенности IPS Computer Group. – Прим. авт.) до этого не предлагал. Нам нужен был качественный продукт, который игроки захотели бы купить и в котором были бы заметны наши дополнительные усилия. Жанр RPG подходил идеально, потому что он подразумевает очень детализированные игры, которые нуждаются в кропотливом переводе и довольно часто в различных гайдах, картах и так далее. Эти бонусы и привлекли игроков в Польше, а затем мы решили попробовать счастья за границей».

Итак, CD Projekt родилась.

3

От одного «Ведьмака» к другому

Не существует одного-единственного пиксельного ведьмака или уникальной игровой версии антигероя, придуманного Сапковским. Задолго до 2007 года Белый Волк и его вселенная прошли через несколько попыток адаптации – не только в CD Projekt, но и у других разработчиков тоже. Безуспешных попыток. Сочинения Сапковского не так-то просто перенести в видеоигру. Атмосфера книги, особые интонации, дух приключений ускользают сквозь пальцы тех, кто пытается передать их в иной форме, особенно при нехватке средств или компетенций. Любой разработчик вам скажет: RPG-игра в 3D и реальном времени – гораздо более амбициозная задача, чем может показаться со стороны. Теперь представьте, что за дело берется команда разработчиков, которая еще не выпустила ни одной игры.

ПЕРВАЯ ПОПЫТКА

1995 год. Повальное увлечение «Ведьмаком». Сапковский уже стал звездой, он участвует во всех конвентах научной фантастики и фэнтези, где целыми днями ставит автографы на книгах. Тех, кто хочет получить подпись польского Толкина на своем сборнике, огромное количество! В этой разнородной толпе можно увидеть лица будущих разработчиков игры «Ведьмак», среди них – и это важно – Адриан Хмеляж, молодой человек, который явно разбирается в видеоиграх. Как и все остальные фанаты на встрече, с Сапковским он на «ты». Хмеляж, подросток, который продавал копии видеокассет, а затем пиратские видеоигры на рынке Вроцлава, входит в сеть перепродавцов игр Марчина Ивиньского. С 1991 года его студия Metropolis выпускает приключенческие игры, квесты point-n-click, которые довольно хорошо расходятся в Польше. И у Хмеляжа появляется идея сделать из «Ведьмака» компьютерную игру. Ему видится приключенческий экшен от третьего лица с ситуациями морального выбора и нарративными отступлениями, отлично передающий атмосферу книг, рассчитанных на взрослых, и мир, который не делится на черное и белое. Сделать «Ведьмака» интерактивным? Сегодня эта идея кажется очевидной. Для фаната Хмеляжа она стала очевидной еще в 1995 году, когда он увидел всеобщую одержимость Сапковским на конвентах и длинные очереди за автографом пишущего божества. Платформой для игры будет PC: только он способен создать «правдоподобный» объемный мир в реальном времени. И, кстати, это единственное игровое устройство, доступное в то время большинству жителей Польши. Как и с CD Projekt через несколько лет, Сапковский легко меняет свой труд на наличные. Никаких авторских прав, никаких дивидендов от продаж – только деньги сразу в руки, и все. Наверное, следует напомнить: в 1995 году Wiedźmin – исключительно польский феномен, а остальной мир не думает ни о чем, кроме Дж. Р. Р. Толкина, чье Средиземье еще не добралось до большого экрана[56]. К тому же Сапковский в то время опубликовал только первый том саги. Итак, студия концентрируется на адаптации первых повестей. Увы, неудачная авантюра студии Metropolis только укрепит недоверие Сапковского к видеоиграм и их перспективам. И, вероятно, убедит его в будущем не уделять слишком много внимания предложению CD Projekt. Хотя этот первый «Ведьмак» добрался до стадии прототипа с неограниченным доступом к 3D-камере, через несколько месяцев его попросту забросили ради менее сложных и дорогостоящих проектов. Оказавшись в трудном финансовом положении, Metropolis вернула деньги. Соблазнительная идея адаптации оказалась настоящей черной дырой для ресурсов и попала на свалку проектов. Но не все было напрасно: если верить Хмеляжу, именно он первым предложил Сапковскому термин «witcher» как перевод слова «wiedźmin» для потенциального использования на Западе.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ CD PROJEKT

У молодой компании, которая официально была основана весной 1994 года и занималась распространением видеоигр, дела шли хорошо. Марчин Ивиньский и Ми-хал Кичиньский назвали компанию CD Projekt, чтобы указать на важность компакт-диска, – «это эквивалент 400 дискет в то время», подчеркивает Ивиньский. На тот момент у них был автомобиль, а также офис и компьютер в квартире друга, которую они занимали без оплаты. И неважно, что их будущим партнерам нужно было сначала подняться на несколько этажей, чтобы, запыхавшись и вспотев, встретиться с этой парочкой. Среди первых проданных игр – Mad Dog McCree и The 7^th Guest.

Начало 1990-х. Как мы уже упоминали, на тот момент главное контактное лицо для западных издателей (от Sierra до MicroProse, включая Electronic Arts) – не CD Projekt, делающая свои первые шаги, а IPS Computer Group. Кстати, хотя Interplay входит в число клиентов IPS, никакого приоритета перед мастодонтами вроде Electronic Arts у нее нет. Так что в 1995 году компании CD Projekt удается ценой многочисленных и дорогостоящих уступок заключить с ней контракт. Поначалу – на импорт и реализацию игр в коробках исключительно на английском. Например, Dungeon Master II, которая не шла ни в какое сравнение с первой частью и стала провальным и отстающим от своего времени продолжением шедевра, совершившего революцию в RPG в 1986-м. CD Projekt потребуется год, чтобы продать все 400 экземпляров этой игры, полученных от Interplay, где, наверное, все были счастливы освободить склад от нескольких сотен экземпляров, собирающих пыль[57]. Они чуть не потопили только созданную компанию. Поэтому в 1996 году, когда CD Projekt выкупает права на Ace Ventura: The CD-ROM Game, в компании решают целиком перевести этот квест и нанять актера Збигнева Борека, польского дублера Джима Керри в оригинальном фильме. Проведенный «в боевых условиях» тест политики глубокой локализации укрепляет Ивиньского и Кичиньского в решении – полностью переведенная Ace Ventura привлекает польских игроков и приносит компании желанный успех. С этого момента Ивиньский и Кичиньский уверены: именно в этом направлении нужно двигаться, чтобы привлечь геймеров.

В том же году пара предпринимателей едет в Лондон и с большим интересом обходит выставочные залы ECTS (Electronic Computer and Trading Show, предшественница E3). Среди стендов, которые осматривают Кичиньский и Ивиньский, есть стенд пока еще неизвестной небольшой канадской компании, основанной в Эдмонтоне тройкой студентов-медиков, – BioWare. Как и другие международные дистрибьюторы, Марчин Ивиньский и Михал Кичиньский присутствуют на одной из первых презентаций Baldur’s Gate Рэя Музики. Контакт налажен немедленно. У них нет никаких сомнений: Baldur’s Gate суждено стать хитом, и они тут же сообщают это Музике, который надолго запомнит двух польских энтузиастов. Несколько часов спустя партнеры беседуют с издателем Interplay. Они предлагают полностью перевести первую игру BioWare на движке Infinity Engine и опубликовать ее в Польше. Без толку. Interplay не хочет и слышать об этом. Польская версия – это нерентабельно, неинтересно. Разве что CD Projekt согласится инвестировать в перевод, который будет выполнен под полным руководством Interplay. Не самое привлекательное предложение, да и счет завышен: 20 000 долларов по тогдашнему курсу (примерно 17 000 евро) за версию, в потенциальном качестве которой у Ивиньского и Кичиньского никакой уверенности нет. Для CD Projekt, чей имидж может пострадать, толком не сформировавшись, об этом не может быть и речи.

Несмотря на отказ Interplay, дуэт возвращается с ECTS 2017 с мечтами о полном переводе Baldur’s Gate. Ивиньский и Кичиньский уже перебирают знаменитых польских актеров вроде Кшиштофа Ковалевского, которые могли бы принять участие в новой авантюре. Идея все больше укореняется, но вместо того, чтобы прибегать к платным услугам Interplay, они думают, как сэкономить. Например, можно сделать перевод целиком в Польше, заручившись помощью друга-программиста, который готов повозиться с файлами игры, и отца Марчина Ивиньского, документалиста, умеющего работать со звукозаписью. В конце концов Interplay сдается под напором двух поляков, но ставит множество обременительных условий, например требует выставить на продажу минимум 3000 экземпляров игры (CD Projekt вкладывает в это около 40 000 евро), а также совершенно исключить помощь издателя или BioWare, у которой при этом все же останется право просмотреть перевод. Потребуются три переводчика, 1500 страниц скрипта и создание специфических инструментов (оригинальная игра подразумевала только английский синтаксис), чтобы довести до конца этот перевод, устанавливающий новый стандарт качества – польский.

ЧТОБЫ ПРИВЛЕЧЬ ИГРОКОВ – И ЭТО, ВЕРОЯТНО, ГЛАВНЫЙ ЭЛЕМЕНТ УСПЕХА ОПЕРАЦИИ, – CD PROJEKT УСТАНАВЛИВАЕТ ЦЕНУ В 150 ЗЛОТЫХ ЗА ПОЛНОСТЬЮ ПЕРЕВЕДЕННУЮ НА ПОЛЬСКИЙ ВЕРСИЮ В НАСТОЯЩЕМ ДРАГОЦЕННОМ ЛАРЦЕ.