— Тогда вперёд!

Предрассветные сумерки с явной неохотой уступали место зарождающейся заре. Цепляясь за кроны деревьев и кустарниковую листву, туманный полумрак всё ещё удерживался в лесу.

Сделав с десяток шагов, Прохор даже немного разочаровался: не успев начать поиск, он тут же обнаружил девчат. Сквозь тёмные листья зарослей зоркий охотничий взгляд сразу заметил белеющее пятно девичьей рубахи. Парень хотел было уже окликнуть дружка, но передумал и вплотную тихонько приблизился к веткам, скрывающим девчат. Возможно, они не заметили его приближения, ведь он по привычке двигался осторожно и без лишнего шума — как на охоте.

Прохор замер, прислушиваясь к тишине. Марылька с Любашей тоже затаились. Укрытые густой листвой, они находились в каких-то двух-трёх аршинах от хлопца: протяни руку, и можно было бы достать кого-то из них.

И у Прохора вдруг разгорелся азарт сродни охотничьему: ему нестерпимо захотелось застать девчат врасплох и удивить их своим внезапным появлением. Пусть они при этом даже маленько испугаются да повизжат. Так на то ж и купальская ночь!

Осторожно, чтобы преждевременно не выдать себя, Прохор намерился раздвинуть ветки и взглянуть на подружек. Интересно, кто будет ближе: Марылька или Любаша. Если Любаша, то он обязательно дёрнет её за косу и напугает в отместку за норовистый характер.

Ветки бесшумно расходились, давая лазейку взору. Ещё чуть-чуть и… Прохор опешил под пристальным взглядом незнакомых глаз, в упор глядевших на него. От такой неожиданности парень сам растерялся, и даже внутри всё ёкнуло. Он смотрел в лучисто-серые глаза напротив, не в силах что-либо сказать. Так длилось несколько долгих мгновений. Наконец первое оцепенение начало проходить. Прохор продолжал смотреть в глаза незнакомки, но уже более осмысленно.

В первые мгновения парню подумалось, что это русалка. Только у русалки мог быть такой загадочный и в то же время прекрасный образ. Но тут ему вдруг врезалась в глаза нервно-пульсирующая жилка на изящной шее. Именно эта мелочь успокоила его и внушила, что угрозы никакой нет. Это была не русалка, не ведьма и тем более не какой-нибудь нечистый дух. Но всё же это видение было чудно и странно…

Незнакомка не отрываясь, во все глаза тоже глядела на Прохора. На её голове красовался венок из необыкновенных и редких цветов. Да и сама она выглядела необычно, а её красивый венок и вовсе словно заворожил Прохора. У него даже мелькнула догадка: «Не успела на воду кинуть. А может, сберегла для кого?»

Словно угадав его мысли, девушка медленно сняла венок и, выйдя из укрытия, надела своё украшение на голову Прохора. Не ожидая такого поведения незнакомки, парень и вовсе оторопел. Слишком уж уверенно она себя вела в таком месте, в такой час и с незнакомым хлопцем.

Чем больше Прохор смотрел не девушку, тем дальше он отделялся от реальности. В девичьих глазах искрилась какая-то таинственность и в то же время жажда обыкновенного земного счастья.

Неизвестно сколько бы ещё продолжалось такое молчаливое лицезрение, но тут раздался зов Игната. Прохор словно очнулся от наваждения. Но никакого наваждения и не было — перед ним стояла всё та же прекрасная незнакомка.

Услышав приближающиеся голоса, девушка тоже словно очнулась. Она вздрогнула, на лице мелькнула резкая тень смятения. Как будто спохватившись и сожалея об опрометчивом поступке, незнакомка прямо-таки сорвала обратно свой венок. Какое-то растение из венка, запутавшись в волосах, больно дёрнуло их…

Странно улыбнувшись на прощание, призрачная нимфа развернулась и безмолвно скрылась в сером сумраке.

Прохор тоже не проронил ни слова. Он продолжал молча стоять, озадаченно глядя вслед исчезнувшей лесной красавице. Кто она?! Для кого пряталась тут?! Видимо, он ещё не со всеми знаком!

Опять раздался зов Игната. Совсем рядом послышались и девичьи голоса. Прохор, окончательно опомнившись и перекрестившись, неуверенно решил, что ему всё померещилось, и виновата в этом всё та же купальская ночь. Но в душе полной убеждённости в этом не было. Ещё раз, на всякий случай, перекрестившись и буркнув себе под нос: «Ну, Купала, ну удивил! И надо же такому привидеться!», Прохор быстро пошел навстречу голосам.

— Ты куда это запропастился? — громко и радостно спросил Игнат, ведя за собой «драгоценную находку».

— Да вот… чуть не заплутал, — выйдя навстречу, сказал Прохор первое, что пришло в голову.

— А ещё охотник! Или может, другую дичь выискивал тут?! Ну-ка признавайся! — в шутку набросилась Марылька. Ей очень хотелось, чтобы первым их нашёл её Прохор.

А Прохор не захотел посвящать друзей в своё приключение — всё равно не поверят, зато подковырок да шуток по этому поводу точно не оберёшься. Да и сам он уже окончательно склонялся к тому, что ему всё почудилось. Вон, глянь кругом: в туманном полумраке каждый куст напоминает какую-нибудь диковинную тварь, всяко ведь может померещиться…