– Нет.

Голос ее звучал хрипло.

Ключи нашлись в пиджаке Ладлоу. Лерой снял остатки наручников.

– Эй, папа, – сказала Грэйс, входя.

– Не сейчас, – сказал Лерой.

Он зубами разодрал изоляционную ленту на запястьях Гвен и освободил ей ногу. Ладлоу оставался на полу, не в силах подняться или даже двинуться. Руки Гвен бессильно упали по сторонам. Нет, пожалуйста, нет, думал Лерой. Что-то, что-то нужно сделать прямо сейчас, а то весь этот так называемый «травматический опыт» застрянет в памяти Гвен навсегда, и будет влиять на ее настроение, расположение, секс – в общем, на все. Что-то нужно сделать.

Лерой подобрал пистолет Ладлоу, быстро его осмотрел, и снял с предохранителя.

– Держи, – сказал он Гвен.

Она взяла у него пистолет.

Лерой взялся за воротник Ладлоу и одним движением поднял его на ноги. Хриплый писк вылетел из горла Ладлоу.

– Стой, – сказал Лерой. – Если упадешь, будет хуже.

Он прислонил его к стене. Протянув руку, он взял Гвен за запястье в синяках. Очень нежно, он потянул ее по направлению к Ладлоу.

– Вот, – сказал он тихо.

– Нет, – сказала Гвен. – Нет! – закричала она, паникуя. – Нет, – повторила она. Отвращение в ее голосе раздражало.

– Я думаю о завтрашнем дне, – сказал Лерой. – Ты думаешь о данной минуте. А я о завтрашнем дне. Поняла? Нажми на крючок один раз. Всего один. Ничего сложного.

– Нет. Оставь меня в покое. Еще чего!

– И все бы стало на свои места, – сказал он ей. – Эй, хочешь, я сам? Давай сюда.

– Я бы хотела это сделать, – предложила Грэйс.

– Ты делай домашнее задание, – сказал Лерой. – Гвен?

– Нет, – сказала она.