Он поднял с пола пистолет и ушел в ванную. Лерой понял, что он сейчас выйдет, поскольку воды нет … и пойдет наверх … и обнаружит Грэйс в ванной, если она действительно там. Неожиданно он услышал звук льющейся воды.

Справа наметилось какое-то беззвучное движение. Лерой повернул голову, боясь посмотреть на Гвен. Посмотрел. Все еще одета. Ничего не торчит наружу. Какая-то часть его хотела, чтобы Ладлоу совершил уже всё, что намеревался совершить. Она напряглась, пытаясь запустить руку в задний карман джинсов. Мысли Лероя мгновенно прояснились. Шипя от боли, она управилась впихнуть нежную свою руку в карман. И вытащила … здоровый глаз Лероя широко открылся … вытащила плоскогубцы, которыми орудовала давеча.

Медленным кивком Лерой дал ей понять, что она должна освободить в первую очередь его, если сможет. Она не могла двигаться вместе со стулом – звук привлек бы внимание Ладлоу. Вытянувшись, сгибаясь, поворачиваясь, Гвен приблизила спину к спине Лероя. Два фута их разделяло. Гвен выгнула гибкую спину, вытягивая руки как можно дальше и нащупывая цепочку наручников. Нащупала. Приставила плоскогубцы. Соскочили. Снова приставила и надавила с силой. Послышалось тихое щелканье. Мало. Наручники были того типа, что усиливают хватку, если их дергаешь. Гвен поняла. Она снова нащупала цепь и снова задействовала плоскогубцы. Внезапно Лерой осознал, что руки свободны. Он взял у Гвен плоскогубцы и одним злобным движением освободил правую ногу. Вода в ванной перестала течь. Лерой задрал штанину и пихнул плоскогубцы в носок. Правую ногу он поставил так, чтобы скрыть перекушенную цепочку.

Ладлоу вышел из ванной с пистолетом в руке.

– Продолжим наш сеанс, – сказал он. – До сих пор было очень приятно. Теперь будет еще лучше, до того, как станет кроваво и противно, если, конечно, кто-то мне не скажет, где в данный момент обитается мисс Камински. Добровольцев нет? Ну что ж.

Расстояние между Ладлоу и Лероем было – футов шесть. Рискнуть? Ладлоу умел владеть оружием. Подождем. Просто подождем. Подождем до того, как … до того как он снова займется Гвен.

– Я бы сказал, – произнес Лерой, – но с условием.

Тень мелькнула там, в коридоре, за спиной Ладлоу.

– Тебе ли торговаться? – спросил Ладлоу.

– Понимаю, что это глупо, – сказал Лерой. – Торговаться мне глупо, поскольку здесь чересчур светло. Когда имеешь дело с таким человеком, как ты, необходимы несколько мгновений полной темноты. Тьмы. Поскольку вещи, которые я буду с тобой производить, ужасны и не могут быть произведены на виду у всех.

Рука показалась из коридора, шаря по стене в поисках выключателя. Лерой молился, чтобы это оказался нужный выключатель. Он также молился, чтобы это был простой выключатель, а не ебаный диммер или какой-нибудь дружественно-услужливый тупой агрегат, которые постоянно изобретаются и всучиваются просвещенному населению. Он также молился, чтобы Грэйс сделала все быстро, не привлекая внимание Ладлоу. Ладлоу собрался обернуться – Лерой это почувствовал. Если она опоздает, ей конец … бедная Грэйс … золотой ребенок … храбрая девочка … вперед, Грэйс, давай же, дочка моя смелая, я оплачу тебе самое лучшее образование на планете, я буду тебя баловать всю твою юность, пока тебе пятьдесят не исполнится, можешь приводить своего бойфренда-неандертальца ко мне когда хочешь, но делай же, Грэйс, делай, делай, пизда, мокрощелка, дура-малолетка, уродливая тварь, пожалуйста, делай, пожалуйста, делай сейчас. Кто-нибудь там, наверху, пожалуйста, сделайте так, чтобы сука сделала это сейчас, прямо сейчас, пожалуйста.

Свет погас.

В комнате стало абсолютно темно.

Спустя тысячную долю секунды, Лерой был весь – стремительное движение. Тяжесть алюминиевого стула, привязанного цепочкой к левой ноге, совершенно ему не помешала. Ситуация была – наводи и стреляй. На мгновение дезориентированный темнотой, Ладлоу успел навести, но до того, как он нажал на курок, запястье ему сломали, лоб Лероя втаранился ему в переносицу, колено Лероя въехало ему в пах, правый кулак Лероя сломал Ладлоу два ребра, и вес Лероя, брошенный вперед изначальным прыжком, смёл Ладлоу с ног и прижал к полу. Свет почти сразу включили снова, но, верный своему принципу причинять как можно больше боли в как можно более короткий отрезок времени, Лерой уже успел превратить Ладлоу в кровоточащее, истекающее, разваливающееся, дезориентированное месиво покореженных костей и мяса, которое еще не начало вопить от боли.

Вопли вскоре последовали, и потчи сразу прервались – Лерой ударил локтем Ладлоу в рот.

Лерой приподнялся на одно колено.

– Где нож? – спросил он. – Дайте мне кто-нибудь нож. Я этого подонка кастрирую. Нож.

Он дико посмотрел вокруг.

– Нет, – сказала Гвен.

– Что?