— Ох, да неужели? А мне кажется, что все наоборот.

— Вот как? — я резко остановилась. — Если бы ты знал меня хоть на пару процентов, то уже давно обо всем догадался и все бы понял. И перестал бы так себя вести, — я снова пошла по дорожке.

— А как я себя веду, Дора? Ну же давай попробуй объяснить.

— Хочешь знать? Ты ведёшь себя как кретин.

— Ого, как кретин значит?

— Да! Как он самый. И надо было ехать быстрее, чтобы всем хватило номеров и нам не пришлось оказываться в такой ситуации.

— Серьёзно? Ты сейчас меня во всем этом винишь?

— Кто-то ведь должен быть виноват, — хмыкнула я.

— Я и сам не испытываю радости, что мне придётся делить один номер с такой занозой в заднице, как ты.

— Ну что ж, — сказала я, доставая ключ карту. — Скоро тебе принесут раскладной диван. Можешь отгородиться от меня, выстроить ещё прочнее стену между нами.

— Отлично! Так и поступлю! — он зашёл следом, буквально наступая мне на пятки. — Стоит напомнить, но мы уже спали в одной кровати.

— Какая жалость!

— Значит, вот так, Дора? Ты сожалеешь об этом? — я посмотрела на него снизу вверх, его серо-голубые глаза метали самые настоящие молнии, а скулы были напряжены.

Мы сейчас ведём себя как самая настоящая парочка.

— Чёрт! — прошипела я и отошла в сторону. — Мне совсем несмешно от всей этой ситуации, Джей. И я не хочу сейчас ничего обсуждать, — я открыла свой чемодан.

— Нет, я хочу знать, раз ты начала.

— Я? Это ты начал вести себя, как болван.

— Замечательно, я ещё и болван. Интересно, как ты ещё меня обзовёшь?

— Если будешь и дальше себя так вести, то совсем скоро узнаешь.

— Ты ведёшь себя как ребёнок, — он лёг на кровать, прям поверх сердца из лепестков роз. — И, кстати, почему это я должен спать на диване? — он резко подскочил.