Синий залив мерцал за краем утеса, освещенное зарей небо ласкало горизонт, испещренный мачтами. Мачты? Корабли? Кто-то пересекал залив в Стратафому, и флот был немаленький. Если Лексосу, конечно, не померещилось.

Он нервно сглотнул. Герб отсюда не разглядеть, но паруса знакомого цвета: зеленого оттенка семьи Домина.

– Вы отлично постарались, – заметил Ницос у него за спиной.

Лексос обернулся, стараясь дышать ровно.

– Что происходит?

Неужели Ницос подтолкнул Домина к вторжению – так же, как сподвигнул Рею ко всему, что она сделала?

– Ты их призвал? – спросил Лексос. – Рискнул страной из-за глупой обиды на брата и сестру?

Ницос поднял руки перед собой, словно защищаясь.

– Это не моя заслуга, дорогой брат, а ваша – целиком и полностью.

Все будет в порядке. Лексос всегда заботился о том, чтобы течение в заливе было сильное, волны высокие, и ни один корабль не мог пройти через воды, не потонув.

– Мы хорошо защищены, – проговорил он. – Крепость не падет.

– Нет, – прошептала Реа. – Падет, – лицо девушки побелело, кожа казалась полупрозрачной.

Лексос позвал ее по имени, но она схватилась за живот и покачнулась.

– Я думала… я ждала не Домина.

Ницос усмехнулся, но Лексос впился глазами в Рею. Сестре явно стало дурно, она не могла отвести взгляда от леса мачт.

– Объяснись, – потребовал юноша, – или я выпытаю у тебя объяснения.

– Я… развела волны, – прошептала Реа. – Для Схорицы. Повстанцы ждали моего сигнала.

Лексос задрожал всем телом, схватил сестру за запястье и подтащил за собой. Он знал, что держит ее слишком крепко, но не мог отпустить. Она все разрушила. Из чувства эгоизма!

– Кто-то в твоей Схорице тебя предал, – прохрипел он.

– Нет! – отрицала Реа, пытаясь вырваться, но брат ее не отпускал.