Это было бы не слишком сложно: надо взять камень и нанести удар прямо в голову Васе. Матагиос вместе с силами стратагиози перейдет к старшему сыну, семья будет в безопасности, Реа сможет жить в мире, как и Хризанти, и Ницос.
– Нет, – виновато пролепетал Лексос, – я не могу.
Васа оттолкнул юношу и выплюнул:
–
«Что ж, она еще родила Ницоса», – подумал Лексос, но вслух ничего не сказал.
Васа разгладил халат.
– Пойдем в дом. Обсудим твой план.
Юноша, покраснев от стыда, последовал за отцом. Странно чувствовать себя виноватым за то, что сохранил жизнь отцу. Может, Васа и прав: Лексос слабак?
Скоро они это выяснят.
Глава 33
Реа
Церемонию провели на острове, на холме за домом. Погребальная песня разливалась по воздуху подобно туману. Рее были знакомы слова, по другим похоронам на континенте и по молитве, которую Васа произносил каждый вечер, обрывая жизни тех, кого избрал матагиос. Когда на твоем языке метка смерти, эти фразы значат нечто большее.
Ласкарисов хоронили по обычаям святых, а не сжигали, как того требовали правила стратагиози. Реа смотрела, как тело Михали поднимают с березовых носилок, кладут в гроб и опускают в глубокую могилу. Она не могла оторвать взгляда от профиля юноши, пусть и закрытого тканью. Ее надежды и будущее уходили под землю вслед за покойным супругом.
Реа продолжала размышлять, сидя в экипаже, который ехал по полю сухой, хрустящей травы. Ей казалось, что погребальная церемония превратилась в кукольное шоу с марионетками – вроде тех, что показывали детям на фестивале Мероксимо. Но одновременно и более драматичная, чем похороны предыдущих супругов, на которых Тиспира тоже склоняла голову и пела.
Скорбящие собрались у могилы, но лишь Реа и Эвантия знали о том, что Михали не должен был умереть. Сначала Эвантия обвинила невестку в смерти сына, в том, что дочь стратагиози задумывала провернуть подобное еще в самом начале и, конечно же, исполнила роль Тиспиры. Девушка попыталась объясниться, сказала, что это Лексос, но свекровь, вероятно, до сих пор ей не верила.
Так или иначе, все уже осталось позади, под слоем свежего снега Ксигоры. Еще день, и Реа будет в Стратафоме. Мороз потихоньку отступал, но из рта вылетали облачка пара.
Реа удобнее устроилась на сиденье и закрыла глаза. Длительная поездка подходила к концу. Когда она проснулась, на горизонте уже виднелась Стратафома.
После всех событий Рее повезет – или, наоборот, не повезет, если отец с ней заговорит. Однако лучше быть готовой к наихудшему, чем позволить Васе застать ее врасплох.
Впрочем, во дворе девушку ждал не Васа, а брат-близнец. Лексос стоял в дверях, как всегда, когда Реа возвращалась из дома супруга.
Гнев. Это чувство дремало в ее груди, приглушенное шоком похорон, усыпленное долгими милями поездки, но теперь оно пробудилось. При виде Лексоса, который отнял у нее Михали. Он разрушил единственное, что Реа лелеяла для себя.