-Да, без сомнения. – Подтвердил я.- Если жив.

-Печально. – Наигранно вздохнул мой «внутренний голос». – Печально, когда разлад в семье приводит к подобны трагедиям. – Это – предательство…

-Кто бы говорил! – Одёрнул его я. – Ты и сам предатель, Мэлвин.

-Я не совершал попыток убийств ближайших родственников…

-Зато ты пытался убить Мориса. – Парировал я.

-Ты теперь до конца жизни будешь меня укорять этим?

-До конца чьей жизни, Мэлвин? …

-Твоей, идиот. Я уже мёртв.

-Непохоже что-то…

Мы, бывало, пререкались так – когда у меня не было настроения, и я должен был на ком-то выместить свою злость. Мэлвин был идеальным вариантом – он никогда не обижался и его было не жаль.

Я принял душ и начал собираться.

-Куда это ты намылился? – Лениво поинтересовался Мэл.

-Хочу навестить кое-кого. – Одевая свежую рубашку, ответил я.

- То есть, не вся Грессия ещё знает о том, что ты какой-то там Правитель с никому не известной планеты? – Ехидства в его голосе явно прибавилось.

-Именно так. – Отмахнулся я. – И, если тебя ещё что-то не устраивает, можешь катится к чертям из моей головы…».

На этот раз пробуждение более походило на холодный душ. Я пребывал в болезненном состоянии – так бывает, когда тебя укачивает в автомобиле, или на воде. Я понимал, что не сплю, но всей душой желал именно проснуться. Не знаю почему, но мне стало страшно. Где я нахожусь?

Одного взгляда на свою грудь было достаточно, чтобы понять: я был ранен. Окровавленные повязки прикрывали свежие начинающие заживать раны. Но я не помнил, что произошло, или всё же помнил? …

Вошедший в комнату «кто-то» тут же направился ко мне - сквозь «вату» в ушах я услышал недовольные интонации его голоса, и тут же вновь был погружён в транс, вызывающий во мне относительно недавние воспоминания. И следующим из них было посещение мной Рида…

«В этот дом я всегда возвращался с некоторым трепетом, необъяснимым чувством любви и признательности, потому что некоторое время назад он действительно был мне ДОМОМ.

Его Величество Эдвард только первое время зорко следил за каждым из нас, не позволяя покидать пределы Королевского Дворца, но потом, видя нашу покорность и смирение, он, с некоторой небрежностью, бросил как-то за ужином, что мы (в принципе) люди вольные, и можем сами решать (но до первого несанкционированного раза), куда и когда нам направляться. В пределах Мила-Гросса, конечно же.