Майринг отрицательно покачал головой, ему сразу все стало ясно.

– Ну хотя бы «косячок»? – не отставал тот.

– Вы наверно, принимаете меня за другого…

– А где Витя? Куда он делся? У него всегда была доза. Он что, завязал?

Поменял квартиру? Там теперь живет какая-то баба с ребенком. Он говорил, что завяжет, да никто ему не верил. Разве от такого заработка отказываются в наше время? Вы его друг?

– Родственник.

– Ах, родственник… Тогда вы вряд ли дадите его новый адрес. – Парень опустил голову и промямлил себе под нос:

– Ну, конечно, с такой красоткой можно завязать…

– О чем вы? – не понял Майринг.

– Я как-то видел в его окне девушку необыкновенной красоты. Таких только в кино показывают. Она держала в руке бокал с вином. А Витя сидел на диване. Потом она задернула шторы. Я тогда подумал: «Если женится – обязательно завяжет». Он женился на ней? Нет – ну и дурак! Может, все-таки скажете его адрес?

– Витя уже месяц как на кладбище, – само собой вырвалось у Марка.

Это произвело впечатление на парня, он даже отступил на шаг и еще сильнее выкатил свои круглые глаза.

– Его убили?

– Говорят, самоубийство, но верится с трудом. Вы могли бы поподробней рассказать о той а Девушке? – А что рассказывать? Все, что видел, рассказал.

– Какая она из себя?

– Беленькая такая, загорелая, и фигура, по-моему, что надо. Конечно, насколько я успел заметить…

– Понятно. На иностранку похожа?

– Черт ее знает! Я же с ней не разговаривал. А внешне сейчас хрен отличишь! Некоторые наши бабы так разоденутся!.. Я одну такую знаю. Моя бывшая одноклассница. Ночью подрабатывает на Невском. Но по красоте она сильно уступает той, Витиной девице. В той чувствовалась порода.

– Что это значит?

– Не знаю, как объяснить. Я ее видел несколько секунд, а запомнил на всю жизнь. Движение руки, осанка, взгляд, улыбка, во всем что-то аристократическое, что-то не здешнее, что-то не сегодняшнее. Я, извините, художник и кое-что в этом понимаю. Может быть, иностранка, – он пожал плечами и неожиданно спросил: