— Тебе какие? С цыпленком или с тунцом?

Джек подошел ближе. Изо рта у него уже торчала зажженная сигарета.

У Митча слов не было: парень еще толком не проснулся, а уже дымит!

Джек сперва сладко затянулся, потом сказал:

— Мне все равно. Давай какие не жалко.

Митч сунул два сандвича в рюкзак Джека и бросил его хозяину. Тот попытался поймать его левой, свободной от сигареты рукой, но промахнулся. Рюкзак плюхнулся на землю.

Митч впился в сигарету укоризненным взглядом.

— Ну что за польза от пешего туризма, если ты травишь себя двумя пачками сигарет в день?

Джек гордо помахал пачкой «Мальборо лайт»:

— Смолы всего ничего. И потом, я не по две в день смолю. От силы полторы.

Джек хотел было переложить свой мобильник из сумки в рюкзак, но Митч остановил его руку:

— Забудь о телефоне. Мы тут чтобы общаться без помехи, так? К тому же в этой глуши сотовый вряд ли фурычит.

Джек пожал плечами и покорился.

Митч захлопнул дверцы, пискнул кнопкой системы запирания без ключа, сунул дистанционку в карман желтой куртки на меху и показал Джеку на просвет между деревьями:

— Вот она, наша тропа. Вьется до самого верха. Туда и обратно — девять миль.

— То-то счастье! — без особого энтузиазма отозвался Джек. — Всю жизнь мечтал.

Высоко над ними все кружил и кружил ястреб, до того фантастически остроглазый, что мог различать с расстояния в четыреста футов наимельчайшие детали одежды двуногих, которые вышли из темно-зеленого прямоугольника. Как добыча они его не интересовали — уж очень крупны. Однако он инстинктивно следил за чужаками, которые вторглись в его владения. Дрейфуя на набирающих силу утренних потоках воздуха, голодный ястреб высматривал в лесу движение чего-либо съедобного. Восходящая струя вознесла его еще на пару сотен футов выше — и теперь он мог охватить цепким взором и ту часть горного склона, которая не была видна двуногим чужакам. Там ястреб уловил чье-то присутствие. Не увидел, не услышал, не учуял, а просто угадал бывалым нутром.

Снизу шла какая-то непривычная вибрация в том диапазоне частот, которую бесхитростный птичий мозг воспринимал только бессознательно. Как человек иногда без видимой причины настораживается в ожидании чего-то нехорошего, так и ястреб весь напрягся в вышине. Что-то там, внизу, затевается.

Обычно ястреб реагировал на опасность пронзительным вскриком, но тут мозг отчего-то велел помалкивать и сделать пару-другую мощных махов крыльями, дабы оказаться еще дальше от этой части леса. Там, между деревьями, был кто-то. Но в отличие от зверей на двух ногах и с горбом за спиной этот двуногий был явно здешний — свой в своих краях.