Очень сложные вопросы, потому что ответов на них у меня нет. Зато теперь понятна истинная причина, по которой меня посадили в тюрьму, а теперь и притащили сюда. Мирт отчего-то поверил в мой спонтанный блеф. Король теперь считает, что я переметнулась на сторону Грира и теперь тоже «шпионка».

Забавно. Печально, конечно, но все равно забавно. Что бы сейчас ни сказала – хоть правду, хоть ложь, все ведет к тому, что мне конец.

– Почему же вы не спросите у герцога? – спросила севшим голосом.

– О, советник по иностранным делам отказался что-либо обсуждать с представителями власти, требовал своих юристов… Они, не имея возможности попасть к арестованному, атаковали парламент, лезли из всех щелей, – тон такой, будто правитель говорил о мерзких клопах, и рот его гадливо кривился, – приехали даже из-за границы. Мы не могли развязать ему язык простыми и действенными способами, это могло повлечь международный скандал.

– А теперь думаете, что мне сможете? – подняла хмурый взгляд.

– Конечно, – Айзек самодовольно задрал подбородок. – У нас заговорит даже немой! И не думайте, что кто-то придет к вам на помощь. Шон Мирт по моей просьбе при освобождении Грира сообщил ему, что теперь вы – наша. Герцог даже бровью не повел. Не знаю, для каких целей он вербовал вас, но, – монарх усмехнулся, – вы больше не нужны предателю. Он предал и вас.

Сердце застучало быстрее. Значит, Грир свободен? Надеюсь, он не причинит вреда Касии, если она, конечно, еще жива, и присмотрит за ней. В конце концов наемница теперь – часть его стаи… А что до того, что он не станет вызволять меня… Иного не ожидала. Надеяться всегда можно только на себя.

– Почему вы не арестуете предателя родины за само предательство? – не могла не задать этот вопрос, хотя ответ на него был яснее ясного: нет никакого «преступления против страны». С настоящими изменниками правительство на расправу скоро, и тем интереснее вопрос: как же Грир перешел дорогу главному человеку державы?

– Это дело государственной важности, я не собираюсь обсуждать его с кем-то вроде вас, – презрительно заметил король.

– Зачем же вы тогда пригласили меня в свой прелестный дворец, повелитель? – в голосе моем звучала неприкрытая ирония. Есть ли смысл лебезить, когда это не приносит никаких результатов?

– Чтобы дать шанс раскаяться. И, конечно, посмотреть на самую коварную тварь королевства, – ответил Айзек с издевкой. – Увидеть ее лживые глаза.

О, мой король, для этого вам достаточно просто взять в руки зеркало!

– За что такая честь? – усмехнулась, глядя на правителя прямым взглядом. – Даже не надеялась получить такой титул.

– Ваши руки испачканы в крови сотен достойнейших людей… – и добрая четверть из них лишилась жизни по приказам тайной службы, но кто же теперь об этом вспомнит, да? – А теперь вы спелись со своей жертвой, чтобы загубить страну.

А это и правда бред. Обвинить меня можно в чем угодно, но не в государственной измене.

– И как же я, чернь, – подчеркнула это слово, – могу загубить страну?

– Вы взялись защищать того, кого нужно сжить со света в интересах державы! – брови правителя нахмурились. – Из-за вас преступник вышел на свободу. Это предательство королевства!

– О, нет, я хотела вытащить его из тюрьмы, чтобы вернуться к первоначальному плану: женить на себе и прикончить!

– НЕТ НИКАКОГО ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО ПЛАНА! – прокричал Айзек, а стражи заскрежетали доспехами, готовые по первому его слову порешить пленницу. – НА ЭТО УЖЕ НЕТ ВРЕМЕНИ!

Если все это так волнует короля – а он, кажется, боится Грира, точнее того, что он знает, – то ситуация и правда серьезная.