Вернулась в гостиничный номер, снятый на имя Эстер Саттон. Первым делом, оценив, как катастрофично выглядит отражение в зеркале, приняла ванну, смыла с себя кровь оборотней, Мирта и сперму герцога. Да, насыщенная у меня жизнь…

Заказала вина.

Раньше бы обязательно отправилась к Даре, чтобы обсудить случившееся, но сейчас думать придется самой, а вот пустоту в груди никак не заполнить. Опустошив три бокала подряд, закусив сыром, села у окна, выходящего на оживленную улицу, и стала размышлять.

Мне необходимо увидеть Грира, чтоб его дьяволы драли. Жаль, что не видела, как на его смуглых запястьях смыкаются наручники… Наверняка он оставался невозмутимым, холодным, как будто ожидал прихода тайной полиции. Возможно, сказал Мирту пару ласковых слов, после чего тот, взбешенный унижением, и решил меня изнасиловать. Надо придумать, как ему отомстить. Нет, толстяка к черту, потом им займусь. Сейчас Ланс… Желтые глаза предстали перед мысленным взором. «Хорошая девочка», – произносят губы, а сильные пальцы смыкаются на моих запястьях. Тело заныло от жажды его прикосновений, ожидания странной и дикой страсти… Вовсе не о том я думаю. Но напряжение надо снять. Пойти и трахнуть кого-нибудь. Кто будет не таким жестоким мудаком, как герцог, кто вернет меня из мира извращенного влечения к обычным удовольствиям.

Но идти к любовнику должна не Эстер Саттон, я еще не отпускала слабой надежды, что план с выходом замуж и убийством Ланса будет реализован.

Надо воскресить один из старых образов.

– Да! – озарение заставило закричать вслух. – Да, черт возьми!

Нет, я радовалась не тому, что сегодня перепихнусь с кем-то, кто не станет меня бить, пытаться сожрать или задушить, а своей гениальной пьяной идее, которая открывала передо мной двери камеры советника по иностранным делам. Мирт и его глупые человечки не узнают меня в одеждах Магды, простой девушки с рабочих окраин, служанки, которая должна сообщить что-то важное и срочное своему господину.

Быстро допив бутылку, направилась в дом Дары, где хранилась та часть рабочего инвентаря, который не успела сжечь, став Эстер Саттон. Поймала извозчика, он трижды переспросил:

– Мисс, вы, наверное, путаете что-то? Туда леди не ездят. В переулке Цветов живут такие люди, с которыми вам дела иметь нельзя – пьяницы, разбойники!

– Нет, все верно. Там живут мои воспоминания, – ответила, положив ему ладонь на плечо. – Трогайте.

Кучер хмыкнул и пробормотал под нос что-то о зажравшихся богачках, я сделала вид, что не услышала, уселась в карету, и мы поехали. Сначала скользили по ярко освещенным и людным центральным проспектам, потом – по простым улочкам, где живут ремесленники и прочий рабочий народец, не обремененный несметными запасами денег в банках, а затем – по узким тряским дорожкам, между закопченных сажей окон. Вышла в квартале от дома подруги, и, крепко сжимая в руке ключ, стремительной тенью проследовала к тому месту, где прошло столько чудесных вечеров. Нет, не время для сантиментов. Я проглотила ком в горле, который предательски возник, когда медленно поднималась по лестнице.