— Нет, я пропустил, — отвечал нехотя Фрэнк, поднимая руки, чтобы надзирателю было удобнее обыскивать его.

— Повернись. Фрэнк повернулся.

— Зря ты пропустил, — обхлопывал своими маленькими ладошками его голубые джинсы Уоллес. — Это была потрясающая игра.

— М-м-м… — пробурчал Леоне.

— Готов поклясться, — усмехнулся Уоллес, — что у тебя было более занимательная игра.

— Ну еще бы, — рассеянно ответил ему Леоне, лишь бы отбрехаться.

— А теперь тебе придется забыть про это, — засмеялся Уоллес, глядя на его отсутствующее выражение лица.

— Да опять проблема у меня с автомобилем. Не знаю, что с ним делать, с этим чертовым «плимутом», — попытался увести разговор в сторону Леоне, почувствовав, что Уоллес догадывается, в чем причина его печали.

— У тебя, наверное, в бензобаке вода, — сказал Уоллес. — Открой рот.

Он посмотрел, не проносит ли чего Фрэнк во рту. Шмон — есть шмон.

— Снимай свитер, — сказал, подходя к Фрэнку, сержант Уинфилд. — Я тебе чудесную рубашечку приготовил.

Фрэнк снял свитер и голубые джинсы, готовясь облачиться в арестантскую одежду, которую принес ему Уинфилд. Впрочем, не такая уж она была и арестантская, обычная одноцветная рубашка и пара брюк — хлопковые для «пребывания в помещениях и камерах», как было написано в памятке, и полушерстяные для прогулок. Куртки выдавали по желанию, в «Рэдстоуне» всегда было тепло, ведь в котельной работали сами заключенные. А верхняя одежда — полушубки — как всегда, в раздевалке.

— Эй, Фрэнк, ты мне принес какой-нибудь подарочек с воли? — окликнул его Джоуд, когда он наконец вышел в общий зал, где уже толпились в ожидании ужина заключенные.

— А что бы ты хотел? — спросил его Фрэнк, крепко пожимая ему руку.

— Ты же знаешь — девчонку.

— Девчонку? — переспросил Фрэнк, улыбаясь товарищу.

— Да, плохо без девчонки.

— А что так?

— Яйца пухнут, — ответил Джоуд, завистливо косясь на Фрэнка.

Леоне расхохотался.