— Да, Макс. Я хочу долю. Ты меня верно понял, Чернов. Я хочу всего лишь долю. Не больше того. Я не претендую на твои владения, не хочу тебя вытеснить или напугать. Все, что мне нужно — это лишь небольшая доля в твоем бизнесе… Я бы мог вас уничтожить, просто отправить людей, и они бы сравняли твое логово с землей. Моя власть позволяет мне сделать что угодно. Но я предлагаю сделку, и очень честную. Это ведь справедливо, не так ли? Всего лишь долю в обмен на гарантию безопасности. Ты всегда можешь обратиться ко мне на случай проблем с законом. Нужно отмазать от уголовщины — пожалуйста. Проблемы с копами — не вопрос. Нужно достать кого-то из тюрьмы — легко, только скажи мне имя, и проблема решена. Картель имеет такие связи, о которых ты даже не подозреваешь. С нами сотрудничают настолько известные люди, что их имена не сходят с заголовков газет, а многие из этих лиц ты можешь видеть по телевизору… Присоединяйся и ты к числу тех, кто сделал правильный выбор. И тогда все будут знать, что банда Чернова под защитой четверок. Никто не посмеет тебя тронуть. Ни полиция. Ни федералы. Ни другие банды. Никто. Подумай об этом.
Барон красиво говорил. И не верить его словам было трудно. Уж очень убедительной была его речь. Но Макса интересовало лишь одно:
— О какой доле идет речь, дон Рамиро?
— Какой доле? Тебя интересует размер?
— Да. Меня интересует размер.
— Но разве цифры имеют большое значение? Неужели деньги для тебя важнее хорошей дружбы и взаимопомощи?
— Сколько? — настаивал Макс. — Сколько партнер будет получать в качестве доли?
— Тридцать процентов, — ответил барон.
— Тридцать процентов? — нахмурился Чернов. — Это слишком много.
— Конечно, много, — согласился барон, но тут же ошарашил, пояснив: — Тридцать процентов — это ведь твоя доля, Макс. А картель будет забирать себе семьдесят.
39
Условия, которые выдвинул картель, оказались не просто драконовскими — они были смешными. Просто издевательством, лишенным логики.
— Семьдесят процентов? — не верил Макс своим ушам.
Еще секунду назад он был возмущен тридцатью. А теперь его поставили перед фактом, что банда должна отдавать просто так целых семьдесят процентов выручки.
— Именно так, — кивнул довольно барон и добавил: — Взамен я гарантирую вам безопасность. Вы сможете продолжить вести свою деятельность в этом городе. Вас не будут трогать полицейские, вы сможете пользоваться прерогативами, которые доступны нам, четверкам. Я считаю, это очень щедрое с моей стороны предложение. Но взамен этого я прошу щедрости и от тебя, Чернов. Надеюсь, ты меня понимаешь? Ты… согласен с доном Рамиро?
— Хах, — нервно улыбнулся Макс и укусил себя за кулак, опасаясь сказать что-то лишнее. — Простите, дон Рамиро. Но я вас не понимаю. Ваше предложение — это не сделка… Это просто кабала. Это рабство. А моя банда — не рабы. Мы не можем принять эти условия. Это исключено.
— Что ж, — вздохнул мафиози и отрешенно понюхал сигару, только что вынутую из лакированной шкатулки. — Очень жаль, Максим. Очень жаль. Я был уверен, что ты примешь мое предложение и окажешься более мудрым человеком… Но, видимо, я ошибся. Я сильно ошибался в тебе. Очень жаль… Отказ — совсем не то, что я ожидал от тебя услышать.
В воздухе запахло дымом сигар и неловким молчанием. Макс осознавал, что барон недоволен и не оставит это просто так. Поэтому он не знал, что еще сказать, но и уходить так быстро тоже не решался.
— Мы можем идти? — спросил тихо Макс, смотря на дона взглядом зверя, которого загнали в угол.
— Да, — ответил Рамиро. — Конечно, Чернов. Задерживать тебя у меня нет причины. Ты можешь идти и больше не возвращаться. Все нормально. Мы с тобой поговорили, как взрослые люди. Как два умных мужчины, знающих цену успеха… Ступай… Но помни, — причмокнул барон, — тебе надо быть осторожным. Очень осторожным, — говорил он, хитро прищурившись, — на улицах неспокойно. Очень неспокойно… Случиться может всякое, Макс. Произойти может… что угодно…