Неожиданно для себя я оказалась в машине, едущей на переговоры с наркокартелем. Двери черного джипа захлопнулись, и огромные блестящие колеса покатили по асфальту. А мы с Максом не спеша направились за ними, следуя неизвестным маршрутом.

— Ты знаешь, куда мы едем? — спросила я.

— На аудиенцию к дону, — ответил Макс, вращая руль. — Нас пригласили на прием к наркобарону. И я не мог им отказать. Лучше выслушать, что они скажут, и принять условия. Если это возможно, конечно.

— А если невозможно? Если условия окажутся неприемлемы? Что тогда?

— Тогда я вежливо… очень вежливо откажусь. И постараюсь не обидеть дона. Иначе он зациклится на мне и моей банде. И тогда пострадают все. Открыто воевать с картелем — это самоубийство.

Мы преодолели часть пути, пересекли широкую реку по мосту и въехали в город, где сразу же попали в пробку…

Черный джип картеля продвигался медленно. Поток машин был очень плотным, и каждый метр дороги давался, как подъем на Эверест — приходилось буквально вгрызаться в асфальт, чтобы проехать еще немножко, самую малость. И я закономерно стала думать о побеге.

Если я быстро открою замок и распахну дверь, то у меня будут неплохие шансы убежать и скрыться в лабиринте ползущего транспорта. А если Макс бросится вдогонку, то я смогу попросить других о помощи. Постучусь к кому-то в окно или даже спрячусь в чьей-то машине. Только желательно выбрать водителя-мужчину, а еще лучше машину, битком набитую мужиками, которые приостановят пыл Чернова.

И тут я увидела то, что заставило мое сердце стучать как никогда — всего через одну полосу от нас была машина с мигалкой на крыше. Совсем по соседству ехали копы. Нас разделяла одна-единственная полоса, по которой ползла серебристая машина с девушкой за рулем. Небольшой хэтчбек с молодой женщиной спереди и детским креслом на втором ряду сидений. Они не обращали на меня внимания, но я пристально смотрела на них, пытаясь взвесить все шансы.

Черт… Макс о чем-то задумался. Это идеальный момент для того, чтобы попрощаться с ним и вызвать на помощь полицейских. Они в каких-то пяти метрах от нас. Надо только открыть замок, выбежать на улицу и сделать пару шагов, чтобы закричать во все горло…

Мои ладони вспотели, дыхание стало прерывистым, пульс уже зашкаливал так, что в глазах мерещились темные круги. Наша машина снова двинулась на корпус вперед, а вслед за нами повторила это и серебристая машина — заслонив собою полицейских. И это немного снизило мои шансы на успех. Я уже не так была уверена в том, что смогу вырваться из его лап. Но также понимала, что каждая секунда отдаляет меня от свободы все больше и больше. Ведь копы все еще были там — сразу же за этой машиной, серебристым хэтчбеком.

Я мысленно отрепетировала свой побег, представив, как выбегаю на дорогу и бросаюсь на капот полицейской машины…

Но тут я взглянула на детское кресло и увидела малыша. Мы встретились с ним взглядом — на меня смотрел взволнованный карапуз с торчащим рыжим хохолком и ясно-голубыми глазами. Он словно ощутил мои сомнения и стал вопросительно смотреть на тетю, собравшуюся броситься во все тяжкие ради свободы. Он не мог этого понять, но ощущал мое беспокойство каждой клеткой. Он словно хотел рассказать об этом маме. Но девушка за рулем была занята тем, что болтала с кем-то по телефону, а в мою сторону даже не смотрела.

И тут Макс обдал меня холодом правды:

— Если попытаешься сбежать, я прикончу копов… А заодно и мамашу с мелким… Прежде чем решиться на побег, хорошенько подумай, Лисенок. И сперва реши, стоят ли твои попытки всех этих жизней. Заслужили ли они такой участи? Обязаны ли платить своей жизнью из-за тебя?