— Просыпайся, Лиса! — послышалось сверху. Сквозь дырочки в мешке проскальзывал тусклый свет. — Пришла пора обжить тебе новую нору.

Макс больно схватил меня за связанные руки и бедра, чтобы поднять и взвалить себе на плечо. Он был силен как бык, а встреча со мной наполнила его мышцы адреналином и неуемным желанием что-то сделать, что-то крепко сжать, ударить или разорвать. Это чувствовалось в его прерывистом дыхании, в резких словах, было в каждом движении его жилистых рук. И нешуточно пугало.

Так я покинула багажник и отправилась в здание, а затем и куда-то вниз — по множеству ступенек в направлении сырости и холода. Болтаясь на плече, как праздничный сверток с аппетитным подарком внутри.

Куда он меня несет? Что сейчас будет?

Макс пронес меня еще несколько метров и бесцеремонно бросил на пол.

— М-м-м-м-м-м! — стонала я сквозь липкий скотч. Это было очень больно, а главное — неожиданно.

— Привал, — довольно сказал мой палач. — Ты на месте, Лисенок, можешь осмотреться.

Макс развязал веревку на шее и сдернул с моей головы мешок. Но сперва мне показалось, что ничего толком не изменилось. Я лежала на бетонном полу в каком-то жутком подвале. На стене едва мерцала допотопная лампочка, рядом была железная койка с голым матрасом, словно в фильмах ужасов про заброшенные психбольницы. В другом углу капал ржавый кран, а рядом был такой же страшный старый унитаз, как будто в одиночной камере для зеков.

— Добро пожаловать, Лисенок, — хрипло сказал мне Макс с фирменной ухмылкой на губах. Он надел мне на шею холодный металлический ошейник с загнутыми внутрь крючками для усмирения. Такие обычно используют для бойцовских псин — чтобы они были покорны, как бы над ними не издевался их хозяин. — Теперь это твоя нора. Просторная лисья нора… Располагайся с комфортом, чувствуй себя как дома. Обживайся. Привыкай к обстановке, привыкай… Потому что больше ты уже ничего не увидишь. Это твоя последняя гавань, последний причал, и здесь ты обретешь свой покой. Но покой нужно заслужить. Заслужить мучениями. Заслужить страданиями. Болью. Только так ты расплатишься за грехи, — засмеялся Макс и проверил прочность звонкой цепи, которая вела от кольца в стене к моему новому «колье».

— М-м-м-м-м! — мычала я, как беззащитный теленок в руках мясника. — М-м-м-м…

— Ну что, нравится? Нравится твое новое ожерелье, да? — смеялся Макс и даже хлопал в ладоши от азарта. — Конечно, извини, бриллиантов нет. Это тебе не голубые алмазы, но… Зато такой ошейник точно не порвется. Потому что старый, как ты видела, не обеспечил тебе защиту. Я легко украл тебя с одной привязи и посадил на свою… Теперь ты узнаешь, что такое настоящий хозяин.

— М-м-м… м-м…

— Спокойной ночи, Лиса. Сладких тебе снов… — бросил Макс и резко оторвал полоску скотча на моем лице.

Я только и смогла, что вскрикнуть от боли. Мои губы онемели, кожу жгло, как от острого перца. Хотелось кричать только самые грязные слова.

А между тем он уходил… Макс оставил меня одну, приковав цепью, как дворовую собаку.

— СВОЛОЧЬ!!! — прорезался у меня голос. — ТЫ НАСТОЯЩАЯ СВОЛОЧЬ!!! ТВАРЬ!!! ПРОСТО КОНЧЕНЫЙ САДИСТ!!! ПОДОНОК!!! ПСИХОПАТ!!! МЕРЗОСТЬ!!! ВОНЮЧАЯ МРАЗЬ!!! Я ХОЧУ, ЧТОБ ТЫ СДОХ!!! УМРИ, ЧЕРНОВ!!! СДОХНИ!!! СДОХНИ!!! — Я была похожа на лающую шавку, которая видит чужака, но ничего не может сделать. И Макс даже не ответил. Просто молча вышел и закрыл тяжелую дверь на замок. Затем послышались шаги — он поднялся по ступенькам, и вскоре стало тихо. — НЕНАВИЖУ!!! — проорала я во все горло и погрузилась во тьму.

Лампочка погасла, я осталась одна в сыром подвале. И опять заплакала. Больше я ничего не могла поделать. Только плакать и ждать нового дня.