— О… пойдем здороваться тогда, — решительно сказала она и потащила меня в нужном направлении.
Но я и не сопротивлялся. Всё же чаще мой дар давал серьезные сбои. Я ждал Валентина только в выходные.
Раскрывая своё инкогнито, я понимал, что отныне моя жизнь будет принадлежать не столько мне, сколько подчиняться интересам абстрактного высшего блага. То есть моё расписание теперь составляли два человека — Валентин и Михаил Сергеевич, которые могли учесть мои потребности, но в целом исходили из своих собственных возможностей и нужд. Я их понимал — оба были не последними людьми в советской иерархии, на обоих наверняка висела куча служебных обязанностей, которые буквально пожирали часы и дни. Думаю, им тоже было интересно, что будет дальше в сказке новоявленной Шахерезады; в конце концов, знание будущего — вещь очень манящая, хуже семечек. Всегда хочется ещё немного.
— Аллочка, здравствуйте, — Валентин протянул руку, но девушка на этот раз не попалась на его уловку.
Мы обменялись приветствиями.
— Валентин, — строго сказала Алла. — У меня к вам есть очень важный вопрос.
— Я весь внимание, — насторожился тот.
Я тоже обратился в слух — свой важный вопрос Алла мне не озвучивала. Возможно, она считала, что у меня нет на него ответа.
Или же он появился вот только что.
— Я это… его же судить будут? — Алла чуть стушевалась. — Нам нужно будет идти на суд, следователям что-то рассказывать?
— Ты про кого? — уточнил Валентин.
— Про… Родиона… который у нас стрелял…
— Ах, этот, — мне показалось, что товарищ подполковник испытал облегчение. — Не знаю… возможно. Хотя… если вас опрашивали… вас же опрашивали?
— Да, был допрос, — вмешался я.
— Опрос, — поправил меня Валентин. — Со свидетелями обычно проводят опрос. Но вы — не простые свидетели, может потребоваться ещё что-то. А может и ничего не потребоваться, как судья посмотрит и что обвинение скажет. В общем, вам, ребятки, надо просто ждать — вызовут, значит, сходите и расскажете, что видели и слышали. Не вызовут — значит, обошлись без вашего непосредственного присутствия.
— Ясно, — Алла кивнула. — А по тому человеку, который на нас в том городе нападал? С ним — также? Ждать вызова и ехать, если пригласят?
— С тем расследованием ещё проще, — отмахнулся Валентин. — Будут к вам вопросы — они пришлют их в Москву, кто-то из участковых или оперативников придет к вам, запротоколирует аккуратно ваши ответы и отошлет обратно. Если уж потребуется ваше присутствие… думаю, окажем содействие, если вы не будет возражать. Как-то так, — он картинно развел руками. — Так что не волнуйся, всё плохое уже позади.
— Да я и не волнуюсь… — пробормотала Алла. — Просто не хотелось бы, чтобы срывали в разгар сессии или каникул.
— Этого точно не будет, — ответил Валентин. — Так что сдавай свои экзамены, süßes Mädchen, а потом отдыхайте, как планировали. Егор, ты мне нужен на пару слов.
Переход к моей персоне был очень неожиданным, я даже немного вздрогнул, выкидывая из головы уже возникшее там сравнение между строгим американским законом и советским уголовным кодексом. Правда, про оба я знал исключительно из фильмов, но был уверен, что в Америке того же Родиона наказали бы гораздо строже. У нас же он, наверное, уедет на зону лет на пять, но за примерное поведение его ещё и выпустят пораньше.