— Молю Бога об этом! — прошептала Стеклова.
— Мы будем молиться за наших спасителей!
Катя заметила, что многие женщины обращаются к Всевышнему и шепчут слова молитвы.
Лайнер все больше погружался в воду. Девушки не могли уже видеть, что делается на палубе. Их окружали переполненные людьми шлюпки.
«Лео в одной из этих лодок, — убеждала себя Катя, — и плывет за мной».
Внезапно раздался страшный треск. И вслед за ним — вопль ужаса. «Титаник» раскололся посередине от борта до борта, как грецкий орех. Вокруг погибающего корабля плавали сотни пассажиров, пытавшихся ухватиться за его обломки. Люди на шлюпках, замерев, наблюдали за последними мгновениями жизни океанского суперлайнера.
Катя поймала себя на мысли, что где-то видела эту кошмарную картину.
— Боже, — прошептала она тихо, — это же совсем как в кино.
— Но это не кино, — возразила услышавшая ее Маша.
— Да, это не в кино, — прошептала Катя. — Все будет по-другому. Лео останется жив!
Прошло несколько часов после того, как буксир едва не столкнулся с «Титаником». Лоутон ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть. Его мысли снова и снова возвращались к недавнему происшествию.
Перед плаванием он засиделся в пивной, поэтому не был в церкви с командой и не поставил свечку. Неужели ниспосланное на него проклятие едва не сыграло трагическую роль в судьбах других людей?
Эта мысль не давала ему покоя. Лоутон пробовал считать до тысячи, но сон не шел к нему. Слишком велико было нервное возбуждение от едва не разразившейся катастрофы.
Лоутон, стараясь не разбудить других матросов, тихо вышел из кубрика. Он прошел в радиорубку и включил рацию. Тишина. Грег переключился на другую волну, и вдруг услышал призыв о помощи:
— Говорит «Титаник», говорит «Титаник». Корабль терпит крушение. Всем кораблям сообщаем координаты!
— Никогда бы не подумал, что отраженный за тысячи километров сигнал из космоса может быть таким ясным и четким, — покачал головой Грег Лоутон. И переключился на другую частоту.
Шавуазье вместе с матросами противостоял обезумевшим пассажирам, которые пытались прорваться к шлюпке. Их отбрасывали назад:
— Сначала женщины и дети. Пропустите стариков.
Но эти слова тонули во всеобщем вопле ужаса. Наконец шлюпка заполнилась, и Леонид облегченно вздохнул. Еще одна шлюпка пошла вниз.
Френсис узнал француза и подскочил к нему: