– В преступлении нет ничего сложного, – улыбнулась она. – Люди воруют потому, что, когда берут чужое, что-то при этом получают. Если они занимаются этим не ради денег, то, значит, ради власти. Нарушая правила, они чувствуют себя могущественными. Это знак протеста, – она отвернулась. – Кто-то ворует, чтобы выжить, а кто-то ворует, чтобы чувствовать себя живым. Все очень просто.

– А ты ради чего?

– Ради свободы, – ответила Лайла. – Думаю, тут всего понемногу.

Она забрела в короткий коридор между комнатами.

– А как ты заполучил этот черный камень? – крикнула она. – Заключил сделку?

– Нет, совершил ошибку, – Келл с досадой захлопнул ящик стола, – и собираюсь ее исправить, если найду эту проклятую штуковину.

– Осторожней, – сказал кто-то по-арнезийски хриплым голосом. – Так можно что-нибудь разбить.

Келл обернулся и увидел хозяина ломбарда, который стоял, прислонившись плечом к шкафу, и слегка ошарашенно смотрел на него.

– Флетчер.

– Как ты сюда проник?

Келл пожал плечами и метнул взгляд в сторону Лайлы, которой хватило ума остаться в коридоре и не показываться на глаза.

– Наверно, твои охранные заклинания повыветрились.

Флетчер скрестил руки:

– Сомневаюсь.

Келл еще раз украдкой посмотрел в сторону Лайлы, но в коридоре ее уже не было. Не успел Келл испугаться, как Лайла возникла за спиной Флетчера. Она ступала неслышно, а в руке блестел нож.

– Ирас, – сказал Флетчер, вскинув руку. – У тебя очень невоспитанная подружка.

Лайла застыла. Ее лицо перекосилось. Было видно, что она тщетно пытается бороться с невидимой силой, сковавшей ее тело. Флетчер обладал редкой и опасной способностью: он умел управлять костями и, значит, телами и людьми. Из-за этого он и заполучил свои «наручники», разрушением которых так гордился.

Однако Лайла не выглядела напуганной, только сердито ругалась. Флетчер повел пальцами, раздался сухой звук, похожий на треск льда, и девушка, сдавленно вскрикнув, выронила нож.

– Я думал, ты предпочитаешь работать в одиночку, – непринужденно заметил Флетчер.

– Отпусти ее, – приказал Келл.