– А я говорю, хозяйка она! – Шипичиха повысила голос. – И не по бумагам, а взаправду.

– Так ведь говорили…

– Люди всякое говорят! Больше слушай! – Старуха обернулась, строго глянула на ничего не понимающую Нину, проворчала: – Ну, чего стала? Садитесь с мальцом на заднее сиденье!

На заднем сиденье «уазика» было тесно и душно. А еще пыльно до такой степени, что Нина не удержалась, чихнула.

– Будь здорова. – Яков посмотрел на нее в зеркальце заднего вида.

– Спасибо. – Нина вежливо улыбнулась.

– У меня только один вопрос. – Яков обернулся к усевшейся на пассажирское сиденье Шипичихе. – Она знает?

– Узнает. – Старуха мотнула головой и отвернулась.

А Нине захотелось спросить, о чем это они. О чем вообще весь этот странный, состоящий из сплошных недомолвок диалог? Вот только сердце подсказывало, что Шипичиха не ответит и Якову не позволит. Ничего, придет время – она сама все узнает. Ей бы только отлежаться, передохнуть, прийти в себя. А там можно и загадки поразгадывать.

Ехали молча. Яков больше не задавал вопросов, лишь изредка поглядывал на Нину. Очки свои он не снял, но она почему-то все равно знала, что поглядывает. Ну и пусть! Она тоже посмотрит. В окошко на окрестности. Окрестности тут интересные. Загорины на поверку оказались довольно большой деревней, с собственной инфраструктурой. Пока ехали, Нина успела заметить и двухэтажное кирпичное здание сельсовета, и с виду новую или недавно отремонтированную школу, и ФАП, и продовольственный магазин с дремлющими у крыльца собаками и припаркованными велосипедами, и сельский клуб с афишной тумбой. Тумба была заклеена не то афишами, не то листовками, а не то и вовсе какими-то частными объявлениями. А рядом с клубом через дорогу виднелась остановка. Наверное, именно сюда должен был привезти их с Темой автобус, который так и не вышел в рейс. Дома в Загоринах были разные. В центре большей частью старые, деревянные, мало чем отличающиеся от дома Шипичихи, а ближе к периферии в поле зрения начали попадать новые, добротные особняки за высокими заборами.

– А че! – сказал Яков, наверное, проследив за Нининым взглядом. – Думала, у нас тут глухомань?

Нина ничего не думала, поэтому и ответить ей было нечего, разве что пожать неопределенно плечами.

– Места глухие имеются, не спорю! – Яков устал молчать. – А вот сама деревня всегда была передовой. – В голосе его послышалась, кажется, гордость. – В семидесятые тут неподалеку построили НИИ. Какой – не спрашивай! Какой-то секретный, с забором и пропускной системой. Ну, тогда-то по стране этих секретных НИИ было как грязи, это уже потом, после перестройки, все к чертям полетело. Да и не сразу полетело. Долго они продержались. А, Васильевна? Кажись, аж до нулевых?

Шипичиха, похоже, его даже не услышала. А вот Нина слушала и запоминала.

– Ну вот, НИИ, считай, в самой глуши, а людям-то где жить? Людей вот тут, в Загоринах, начали селить. Землю под строительство выделили, домиков одинаковых понастроили. Ну, институтской элите, ясное дело, домики получше в местах покрасивее, но жизнь тогда здесь била ключом. Веселее здесь было, чем в самом райцентре. А потом, когда рушиться все стало, НИИ закрыли, ученый люд кто куда разбежался, кто в область, кто в бизнес, кто в депрессию. Домиков тогда много пустовало, тех самых, институтских. Не осталось у людей денег, чтобы домики покупать. Да и после того, что тут приключилось…

– Яков, – сказала Шипичиха очень тихо. – Хватит.

И он, взрослый, очевидно, многое на своем веку повидавший мужик, замолчал, кажется, даже шею в плечи втянул. А Нине вдруг захотелось узнать, что же здесь такое приключилось. Сердце недобро заныло. Ох, только бы не попали они с Темкой из огня да в полымя…

А деревня тем временем заканчивалась. Коттеджей им попадалось все меньше, а расстояние между ними становилось все больше. Как только «уазик» проскочил указатель с перечеркнутой надписью «Загорины», Нина увидела впереди тот самый супермаркет, о котором говорила Шипичиха. В этом тихом, почти заповедном краю большое здание из стекла и бетона казалось чем-то чужеродным и никак не вписывалось в окружающий ландшафт, но, судя по количеству автомобилей на парковке, пользовалось у местных жителей популярностью. Или не у местных?

– Дачники. – Яков снова глянул в зеркальце заднего вида. – Дачники и прочие понаехавшие. Места у нас тут… Озерный край! Тишь да гладь… – Он не договорил, мотнул бритой головой, словно останавливая самого себя.

Тишь да гладь… Темная вода… Воды пока не видать, но тишь уже началась. И даже рев мотора ей не помеха, как-то сразу чувствуется, что цивилизация осталась позади, вместе с супермаркетом. А водой вот уже и запахло. Озерный край. Здесь много озер, много воды. Должно быть… Вон и озеро! Синева в просветах между высокими мачтовыми соснами. Вверху, там, где небо, синева ситцево-светлая, внизу, там, где вода, – чуть потемнее, в бирюзу. Хорошо, если их с Темой дом где-то здесь на берегу. Красивое место, светлое. Да, видно, не просто так Шипичиха говорила про Темную воду. Если вода темная, так откуда же месту взяться светлому!