Сущь – это зверь. Страшный зверь с острыми ушами и острыми клыками, с шерстью, меняющей цвет от серебряного до пыльно-серого. Сущь – это тварь, которая гонится за ними в ночи. За ее маленьким сыном гонится…

– Что это? – В голосе Чернова звучала растерянность. – Может, остановиться?

– Нет!!! – Нина и сама не заметила, как сорвалась на крик, испуганный, истеричный крик. – Езжай вперед, не останавливайся!

– Сущь!!! – А Темка продолжал вырываться из Нининых объятий. Темка льнул к окну.

Там, в темноте, Нина увидела глаза. Красные, горящие, как катафоты, глаза неведомой твари. Тварь гигантскими скачками летела рядом с джипом, тыкалась острой мордой в стекло с той стороны.

– Ты его видишь?! – закричала Нина прямо в напряженный затылок Чернова. – Ты видишь зверя?!

– Вижу. – Его голос звучал спокойно. Подозрительно спокойно в сложившейся ситуации. Даже равнодушно.

А тварь утробно взвыла, рванула куда-то вверх, и джип качнулся под тяжестью упавшего на его крышу тела. Чернов снова чертыхнулся, вывернул руль. Над их головами заскрежетало, истошно завизжал Темка, что-то гулко ударилось об землю позади джипа, и наступила тишина. Такая глубокая, что Нина слышала свое свистящее дыхание.

– Оторвались, – сказал Чернов все тем же равнодушным тоном. – Кажется.

– Что это было? – Нина гладила затаившегося Темку по влажным волосам, прижимала к себе его обмякшее, горячее тело. – Что это за зверь?

– Не знаю. – Чернов пожал плечами. – Но краску мне эта зараза попортила.

Краску?! Тут такое творится, а этот может думать только о своей машине! Чтобы не закричать, Нина до боли в челюстях сжала зубы.

– Скоро будем на месте. – Джип сполз с асфальтовой дороги на проселок, медленно покатился вперед. – Как там малой?

Нина поцеловала сына в висок. Он был горячий, как раскаленный на солнце лист жести. И дышал Темка тяжело, по-стариковски. Паника накрыла с головой, навалилась косматой, пахнущей псиной тушей, набилась в горло колючей шерстью. Нина захрипела, рванула вниз молнию Темкиной олимпийки, ощупала обмякшее, словно тряпичное тельце.

– Он без сознания! Чернов, слышишь? У него жар, и он без сознания!

Нина кричала и из-за крика своего не замечала, что заглох мотор, а джип остановился. Распахнулась задняя дверца, и чьи-то крепкие руки вытащили и ее и Темку из салона под холодный свет звезд.

– Не ори! – рявкнул над ухом строгий, когда-то знакомый, а сейчас позабытый голос. – Не пугай малого. Давай занесем в дом и посмотрим.

Она пугает? Она, а не та призрачная тварь, что неслась вслед за ними? Это она пугает?!

– Я сказал, успокойся! – Кто-то тряхнул ее за плечи, а потом вырвал из рук Темку. – Все, я несу его в дом!

– …Что у вас тут? – Этот скрипучий голос тоже был когда-то ей знаком. Шипичиха. Злая старуха, что приютила их с Темкой на пару ночей. – Ты чего орешь, девка? – Ее не тряхнули, ее ударили. Сухой, как высохшая ветка, ладонью хлестнули по щеке, приводя в чувство. – Ну, можешь соображать? – Бледный свет луны заслонила высокая тень. – Или еще раз по мордасам перетянуть?