Даниила словно тяжелым одеялом накрыло, и стало как-то некомфортно, и дышать тяжело. Мысли роились, шумели.

— В конце мая, говорите?

— Ну да. Я еще удивился тогда, ведь Тамара… уже без малого год прошел, как это случилось. Неужели до сих пор ведется расследование?

— Нет, — сухо ответил Даниил и уставился в пол, потому что шум мыслей усилился. — Дмитрий, скажите мне, вы слышали от вашей дочери про Анатолия Черепанова?

Тищенко нахмурился.

— Не припомню, — он покачал головой. — А кто это?

— Они с Тамарой вместе работали на месторождении.

Дмитрий снова покачал головой.

— Нет, она не говорила ничего о своих коллегах. Хотя… постойте. Тот милиционер, он попросил у меня фотографию.

— Какую фотографию?

— После того как это случилось, мне передали кое-какие личные вещи Тамары. Мелочь всякая. Коробка у меня дома стоит. И там была фотография, — Тищенко сделался напряженным, и Даниил подумал, что старик просто силится не дать воли чувствам. — Да, на ней вместе с Тамарой какой-то мужчина. Я никогда о нем не слышал. Может, это и есть ваш… как его… Черепанов? Правда, я не знаю. Черт возьми, я просто ничего не знал о своей Тамаре…

Даниилу хотелось задавать все новые и новые вопросы, но он почувствовал, что с этим стоит повременить. Он осторожно положил руку на плечо Тищенко.

— Не стоит винить себя в этом, — мягко сказал он.

— Вы думаете, что это не был несчастный случай? — неожиданно спросил старик.

«Я думаю, что эта история становится все более запутанной, — ответил про себя Даниил. — И майор в ней играет не последнюю роль…»

— Просто уточняю некоторые детали, — ответил он, убрав руку с плеча Тищенко.

— Я должен знать. Если кто-то желал зла моей Тамаре…

— Если я узнаю что-то об этом, я обязательно расскажу, — заверил Даниил. — Но пока у меня слишком мало информации, и я не хочу вас наводить на какие-либо мысли. Вглядываться в детали… верно?

Тищенко кивнул, соглашаясь.

— Может, еще чаю? — предложил он.