Дэн чокнулся бокалом о ее стакан с водой.

– За Рут, благодаря которой наша семья…

– Пожалуйста, не надо речей.

Но Адам обнял ее за плечо и прочистил горло.

– Сегодня был крайний срок для родов, и ты родила на целых десять недель раньше. – Он посмотрел на Яго, затем снова на Рут. – Я так горжусь тем, что ты сделала. И то, как ты это пережила. И все…

Остальные смущенно отвернулись, как будто они говорили о чем-то личном. Алекс потянулась через стол, чтобы нарушить тишину.

– Мы все очень гордимся твоей бабушкой, правда, Яго? – Она погладила его по животу. – Да, гордимся.

Он ухмыльнулся и загукал, требуя еще ласки.

Лорен резко подалась вперед и взяла его на руки – вне зоны досягаемости для всех остальных.

– Он голоден, – объяснила она, расстегивая рубашку и прижимая лицо Яго к груди. Он без энтузиазма посасывал ее, затем выплюнул, выгнул спину и заплакал. Его плач пронзил Рут, по вискам заструился пот. Побежденная, Лорен переложила ребенка себе на плечо, и он успокоился.

– Он не привык к публике, – сказала она, покраснев.

– Я думаю, еще рано, Лори. – Дэн сверился с часами на телефоне. – В прошлый раз ты его кормила чуть меньше двух часов и двадцати пяти минут назад.

Алекс сказала:

– Может, отдашь его маме ненадолго, тогда мы вдвоем сможем пообедать за столом?

Лорен повернулась к Дэну; его кивок был почти незаметен, но Рут его уловила.

– Ничего страшного, – сказала Рут. – Подержи его у себя.

Но Лорен протянула ей Яго через стол.

Рут обняла его. Теперь он окреп, немного освоился в этом мире. Она сняла один из желтых носков, которые связала Алекс, и пощекотала его босую ногу мизинцем; он смотрел на нее снизу вверх, сощурив глаза от удовольствия. Она начала тихо петь, как когда он был внутри нее, и он впал в блистательный, струящийся транс. Рут чувствовала, как Лорен движется за ее спиной, настороженная и готовая вмешаться. Остальные выстроились вокруг нее, как фигуры, застывшие в масках, их улыбки натянулись, как гримасы. “Так будет всегда”, – подумала она про себя. Она поцеловала Яго в макушку и протянула его Дэну.

– Он хочет к папе, – солгала она.

Комната вернулась к жизни: Алекс и Лорен засмеялись, когда паста не влезла в сервировочное блюдо; они положили сверху нарезанные помидоры, листья базилика и немного оливкового масла, затем отступили, чтобы полюбоваться своей работой; Дэн держал Яго на руках, пока Адам фотографировал и приговаривал, что его внук действительно очень хорошо держит голову. Рут наблюдала за всеми: она чувствовала себя отстраненной и неуверенной. Это был год суматохи и смятения: будто ураган прошел через их жизнь. Обломки были расчищены, и внешне все было отремонтировано, но она чувствовала, как все меняется.